Наш Современник, 2005 № 06

У нас принимается много программ, а почему бы не принять программу о спасении деревни. Программа спасения деревни — суть программа спасения России. Не будет деревни — не будет России. Без деревни Русь потеряет лучшие свои качества: совесть, человеческую близость, мастерство и просто природное чутье и любовь к природе, много чего потеряет. На такую программу стоило бы не пожалеть любых денег, чтобы страна вышла из того положения, в котором сегодня: кладбище за кладбищем, и одни трубы торчат. России без деревни, еще раз повторю, — не быть. Не быть. Диву даешься, как ощущал будущее России Шукшин. Вспомните, казалось бы, такая вольная сказка „До третьих петухов“, когда Иван-дурак идет за справкой, дабы удостоверено было, что он не дурак, и ему, может быть, визы получать, ну и просто доверия больше. Какая простая сказочка, это ведь 70-е годы; казалось, ничего не предвещало бед, навалившихся сегодня. И ведь догадался Василий Макарыч довести Ивана до монастыря, но бесы и там уже окружили, рвутся в монастырь, и могучий стражник на пути, его не одолеешь — так чем берут этого русского человека — поют русскую песню „Бежал бродяга с Сахалина“. Да так исполняют, что стражник плачет и ворота отворяет, бесы врываются, и там уже начинаются другие песни-пляски. Вот я смотрю на этот прекрасный памятник Василию Макаровичу и думаю, что будет он служить две службы. Первая служба — Пикет, сторожевая гора, далеко видно, как и в старину, приближение кочевников… А кочевники ныне — это не какие-нибудь дикие люди, потомки Чингисхана, а, напротив, самые цивилизованные, и зарятся они в жадности своей ненасытной на наши земли и в любой момент могут прискакать с грамотами от Чубайса или Грефа. Смотри, Василий Макарович.

И вторая служба — гнать отсюда бесов, которые горазды были в недавние годы распевать здесь дурные песенки для культурного развлечения земляков Шукшина. Пикет не для этого. Здесь, на Пикете, надо говорить о главном, слушать лучшее».

* * *

Оглядываясь на печатные и устные отклики, оценивающие отдельные факты жизни и дел Шукшина, особенно те, что злонамеренно искажают его отзвучавшую жизнь, зримо вспоминаю единственную встречу Шукшина в последнюю весну его жизни с великим русским зодчим К. С. Мельниковым, с первой минуты перешедшую в исповедальное общение, во время которой Константин Степанович, касаясь партизанского существования русских на своей земле, высказал, видимо, многолетием выношенную мысль: «Беспутство — дар русской стихии творить бесценное». Афоризм задел. Шукшин смеялся грустно. Да примеров не перечесть. «Беспутными реакционерами» историческая память запечатлела издателя Алексея Сергеевича Суворина и светлейшего князя Воронцова Михаила Семеновича, так много совершившего во имя России, Грузии, Крыма. Беспутным наречен старинный закон Руси — «Слово и дело», искоренявший мздоимство и доносительство. Или вглядитесь в Третьяковке в лицо М. П. Погодина кисти Перова — и про него афоризм Мельникова.

Равнодушие или беспутство не гонит нас действовать — разом окоротить желающих стащить памятник к дороге?!. Мы — вооруженные смыслом памятника на вершине холма, который емко выразил на чтениях в своем выступлении СОВЕСТЬ РУССКИХ ЛЮДЕЙ нашего времени Валентин Григорьевич Распутин!..

Сергей Субботин О БЕЛОВЫХ АВТОГРАФАХ, О «БРЭНДАХ», И НЕ ТОЛЬКО

Печальная доля — так сложно,
Так трудно и празднично жить,
И стать достояньем доцента,
И критиков новых плодить…

Александр Блок

Весной 2003 года в молодом петербургском издательстве «Росток» вышло собрание автобиографических материалов, статей и писем великого русского поэта Николая Клюева «Словесное древо» (вступительная статья А. И. Михайлова, составление и подготовка текста В. П. Гарнина).

Издание такого рода появилось впервые. В полный голос звучит с его страниц клюевское прозаическое слово, до того почти неизвестное читателю-неспециалисту. Наконец-то воздано должное безвинно расстрелянному в 1937 году поэту, чьё имя и творения насильственно замалчивались многие десятилетия. Произошло подлинно значительное событие: для людей, которым по-настоящему дорога исконная русская речь, открылась (пусть и с немалым опозданием) возможность погрузиться в уникальную словесную купель, имя которой — проза Николая Клюева.

Это событие смогло произойти прежде всего благодаря деятельности составителя и комментатора книги — В. П. Гарнина. Достойно уважения, что этот человек, в начале 1990-х годов ставший после тяжелой операции пожизненным инвалидом, сумел найти в себе силы подготовить к печати два тома произведений Клюева («Словесное древо» и собрание стихотворений поэта «Сердце Единорога»). Но не только. Отыскав деньги на издание, он довёл эти книги до выхода в свет, начиная от собственноручного копирования и перепечатки всех текстов Клюева до вычитки всех корректур. Это дело без преувеличения стало делом всей жизни В. П. Гарнина.