Наш Современник, 2005 № 04

«Седов смотрел на хрустальное лицо Ани, и древнее сердце его давало сбои. Нежность и тоска — чувства, одинаково пошло звучащие, когда их облекают в слово, — эти затерзанные говорливыми людьми нежность и тоска не давали Седову спать. Он с содроганием вспоминал время, когда ему тоже было двадцать и когда он влюблялся до обморока, до озноба в висках. Его любви пугались…».

История любви Седова и его юной подруги написана на обнажённом нерве, предельно открыто и честно, и в этом её главное достоинство и оправданность. Эта повесть — точно спасительная соломинка для тех, кого Господь наградил такими же трепетными и страстными сердцами, как у необыкновенных героев повести, и кто мучится своей непохожестью на большинство сограждан. Потому что ненормальны именно те, кто утратил в себе способность любить по-настоящему, а Бог как раз и создал человека для любви. И задача настоящей литературы, которую наследует Юрий Оноприенко, — возвратить человеку то, что ему было однажды даровано Самим Создателем.

* * *

Михаил Турбин. По знакомой дороге: Книга стихов. — Орёл: «Вешние воды», 2004. — 144 с.

Книга стихов Михаила Турбина имеет описательный характер и оттого напоминает собой альбом цветных фотографий с тщательно выбранной автором натурой, которая наиболее томительно близка его сердцу. Благодаря максимально красочным картинкам бытия читателю дано почти зримо ощутить то настроение, которое испытал однажды и сам поэт: «Пробило солнце в небе бреши — / Струится свет из облаков. / Лежат в лохмотьях почерневших / Тела растерзанных стогов… /…Прощальный взгляд зимы печален, / Ползёт от леса холодок. / Бежит по полю в дым проталин / Пичуга, вскинув хохолок».

Название книге дано неслучайное — «По знакомой дороге». Эта хорошо изученная «знакомость» много раз пройденной дороги чувствуется во всём её содержании: поэт знает всё, о чём он пишет в своих стихах: «Вот она, даль необъятно-зелёная! / Вот она, русская ширь! / В синем тумане река задымлённая, / Вздыбленный лес-богатырь…».

Стихи у М. Турбина в основном, что называется, душевные, ровные, и единственное, что немного снижает радость от встречи с книгой — это некоторые её однообразие и монотонность, которые напоминают собой долгий дождь (хотя сами стихи могут быть посвящены описанию и солнечного дня, и пробуждающейся весенней природы). Во всём видна рука наблюдательного и одарённого поэта, прошедшего хорошую поэтическую школу, но сборнику недостаёт стихов как раз выпадающих из общего ряда, удивляющих читателя. Таких, как, скажем, стихотворение, посвященное Алексею Перелыгину: «Взрыв жизни налицо — трещат на ветках почки. / Вбирает сок земли корнями ранний сад. / И кажется порой, краду чужие строчки: /Лишь рот открою — вот он, плагиат».

Подобное сомнение можно поставить автору только в заслугу: ведь настоящий поэт, даже если он написал уже несколько сборников, всегда находится в поиске единственного неслучайного слова: «Привычно в тетради нахмурился лист — / Черкаю слова, словно блажу. / Опять я веду себя, как эгоист, /Пока со строкою не слажу… / Растрачены силы, душевный порыв, / А время бежит бестолково… / До той долгожданной, счастливой поры, /Пока не отыщется слово».

Что ж, пусть время бежит — такова его природа. И пусть поэты никогда не устанут пробиваться к манящим их созвучиям — без этой работы никому не дано сказать миру новое слово.

* * *

Иван Рыжов. Встреча: Краткие рассказы, публицистика, заметки, зарубки на памяти. — Орёл: «Вешние воды», 2000. — 310 с.