Наш Современник, 2004 № 08

Калафат, цивилизация или идея, а может сообща, списывают за ненадобностью живую человеческую душу и само понятие о Боге...

Мысль о судьбе человечества, о растущей власти над ним агрессивной бездуховности, таящейся в недрах цивилизации, волновала писателя до последнего дня. Эта мысль звучит и в его последнем романе.

...События тридцатых годов... смута, растерянность, вражда... И среди строящихся башен, среди “пепла, который и есть остаток нашей древней и всеобщей мечты о Золотом Веке” , среди затаенного стремления сохранить общечеловеческие, непреходящие духовные ценности звучит голос:

“— А может, мы призваны примером собственного разрушения показать миру напрасность мечтаний, бессмысленность башни без Бога”.

Роман “Пирамида” опубликован в 1994 году. Но еще 70 лет назад Юлия Сазонова, эмигрировавшая после революции в Париж, писала о романе “Вор”:

 

“Поразительный роман Леонова...”.

“Леонов верит в светлую природу человека... этот свет в леоновском мире несет с собою христианство. Вопреки всем запретам Леонов в своем творчестве славит Христа и в Нем видит будущее спасение России... это помогает ему создать религиозный роман, продолжающий традицию Достоевского”.

“...Леонов приходит к выводу... Земля без Бога есть обитель Смерти”.

 

Юлия Сазонова предугадала формулу Леонова, прозвучавшую в его последнем романе, — “Бессмысленность башни без Бога” , формулу, являющуюся ключом к пониманию и последнего романа “Пирамида”, и первого рассказа “Калафат”.

Бурные события, сотворенные и творимые “неистовыми” разных частей света, утверждают — притча о Калафате не имеет ни временных, ни пространственных ограничений. Это притча на все времена. А нам, перешагнувшим порог XXI века, нужно молиться, чтобы очередная башня, Вавилонская башня третьего тысячелетия, строительство которой уже началось, разделила участь всех своих предшественниц.

В заключение приведу три цитаты из неопубликованных записок Леонида Леонова:

 

“Сколько лет длится атака на царствие Божие. Бегут и падают. И к о т о р ы е  же добежали?”

 

“Чувство Бога и есть показатель нравственного здоровья народного, ибо зиждется на ежеминутном ощущении личного, в его жизни, участия добра и зла”.

 

“Человечество, как дуб, росло с подгоном: рядом был Бог. Вот подгон срубили, — устоит ли на своих ногах?..”

 

В. И. ХРУЛЕВ • Сталин в романе Л. Леонова "Пирамида" (Наш современник N8 2004)

 

 

 

В. И. Хрулев

СТАЛИН В РОМАНЕ Л. ЛЕОНОВА “ПИРАМИДА”

 

Обращаясь к образу Сталина, Л. Леонов сознавал, что ставит себя в сложное, противоречивое положение, обусловленное историческим и общественным опытом, сложившимся за многие десятилетия. Развенчание культа личности ошеломило писателя, как и большинство людей, масштабом репрессий и беззакония в 30-е годы, изменило ракурс взгляда на прошлое, дало толчок к более глубокому постижению истоков и причин диктатуры Сталина. Писатель не мог удовлетвориться теми сведениями, которые были в его распоряжении, и попытался поставить эту фигуру в контекст всей русской истории и менталитета народа. В изображении вождя Л. Леонов предстает и как исследователь, и как непосредственный свидетель, и как философ, осмысляющий глубинные корни явления с высоты исторического опыта и отношения к прошлому, которое было характерно для 80 — 90-х годов XX века.

При рассмотрении этой темы уместно учесть итоговые заключения современников вождя, среди которых назовем два. Одно принадлежит У. Черчиллю, который в 1959 году в связи с 80-летием со дня рождения Сталина выступил в палате общин английского парламента и, в частности, сказал: “Сталин был величайшим, не имеющим себе равного в мире диктатором, который принял Россию с сохой, а оставил ее оснащенной атомным вооружением”. Другое суждение принадлежит Леонову, который на последнем этапе завершения романа однажды заметил: “Когда человек убивает одного человека — он преступник, когда убивает троих — это маньяк, когда убивает миллионы — это национальная проблема”.