Наш Современник, 2004 № 08

С выходом “Пирамиды” открылись наконец и читателю, и исследователю многие тайны и загадки писательской биографии, авторского понимания истории страны, народа, нации, судеб человечества и самого феномена человека. Возвысившись, по выражению одного из первых ее критиков, “Эльбрусом над литературным потоком”, “Пирамида” произвела на читающий мир буквально ошеломляющее впечатление: и внешним объемом; и почти неосуществимым масштабом замысла — раскрыть “тему размером с небо и емкостью эпилога к Апокалипсису”; и необычной для романного жанра философско-интеллектуальной напряженностью текста; и невиданной еще в литературе плотностью и слитностью слова, мысли, образа; и своеобразием жанровой формы — “романа-наваждения в трех частях”; и глубиной прогностического пафоса; и силой полемического накала; и какой-то небывалой культурологической мощью, что дало основание определить ее жанр еще и как “роман-наследие”, “роман-культура”, “роман-ноосфера”.

С высоты “Пирамиды” отчетливо проступила доминантная особенность художественного мира Л. Леонова, изначально стремившегося проникнуть в самые глубины бытия, выразить время в соответствующих формулах мифа, создать образы, равные по емкости иероглифу, интегралу, кванту. Благодаря “Пирамиде” постепенно высвобождаются из плена инерционного восприятия его прежние произведения: по-другому читаются самые ранние повести о революции и гражданской войне — “Петушихинский пролом”, “Конец мелкого человека”, “Записи Ковякина”, “Белая ночь”, романы о социалистическом строительстве — “Соть”, “Дорога на Океан”... В свете “Пирамиды” иначе видится вся логика его творческого развития, в результате чего Леонов предстает сегодня как самый таинственный, неразгаданный, энигматичный русский писатель XX века.

Его не с кем сравнить по творческому долголетию: совсем юным вошел он в литературу и, миновав школу литературного ученичества, сразу привлек внимание незаемной силой и зрелостью своего таланта. Известно письмо художника Ильи Остроухова Ф. Шаляпину: “Несколько месяцев назад объявился у нас гениальный юноша (я взвешиваю слова), имя ему Леонов. Ему 22 года. И он видел жизнь! Как там умеет он ее в такие годы увидеть — диво дивное! Один говорит “предвидение”, другой “подсознание”. Ну там “пред” или “под”, а дело в том, что это диво дивное за год 16 таких шедевров натворило, что только Бога славь на Русь-матушку”.