Наш Современник, 2004 № 08

Русский этнос на евразийском пространстве, будь то Российская империя, Советский Союз или Россия, исторически выполнял роль народа, объединяющего и цементирующего общность всех российских народов. О связующей функции русских на всем евразийском субконтиненте очень точно писал В. В. Кожинов: “Евразийским народом является именно и только русский народ; остальные населяющие Россию народы — это в основе своей либо европейские, либо азиатские народы, обретающие евразийские черты лишь в “магнитном поле” России. И если они оказываются за пределами этого поля, они утрачивают евразийский характер и постепенно опять превращаются в собственно европейские или же азиатские. Один только русский народ является евразийским по своей сути, “по определению”; так как с самых истоков, с IX века, Русь развивалась в сложном, но теснейшем взаимодействии с европейцами-скандинавами и с азиатами-хазарами, а в X веке воспринимает в качестве своего рода старшего брата евразийскую Византию” 3 .

Выделяя роль России и русских, мы опираемся на объективную законо­мерность естественно-исторического развития обществ, согласно которой приобщение к мировой культуре осуществляется через посредство наиболее мощных языковых и культурных систем. Именно через русский язык и русскую культуру многие народы евразийской цивилизации знакомятся с сокро­вищницей мировой культуры, и через русский язык они делают всеоб­щим достоянием свои национальные культурные достижения. В этой связи размывание национальной идентичности русских, ослабление их нацио­нального сознания, унижение национального достоинства, стирание национального лица России — это угроза не только для самого русского этноса, но и для всех народов, входящих в “магнитное поле” России.

Три модели нации

 

“Нация есть одно из тех многих явлений, которые мы знаем, пока нас о них не спрашивают; на поставленный же о них вопрос мы не в состоянии дать точного и ясного ответа”1. Приведенное суждение У. Бэджгота о нации, высказанное более ста тридцати лет назад, подтверждает, что однозначного определения нации не было ни прежде, ни сейчас. Определений, вероятно, столько же, сколько пишущих о них ученых. Основываясь на этом, некоторые ученые (В. А. Тишков) вообще предлагают отказаться от этого понятия из-за его многозначности.

В данной работе мы не стремимся проанализировать варианты трактовок понятия нации или включиться в дискуссию с их авторами. Мы остановимся лишь на том аспекте, который непосредственно связан с рассматриваемой нами проблемой конструирования образа России как этнически фрагменти­рованного государства.