Читаем Наш Современник, 2003 № 11 полностью

Очень важно — Хомский не одинок. За ним плеяда западных интеллектуалов — Ноами Кляйн, Славой Жижек — и многочисленные ученики, такие как Роберт Макчесни и мой давний знакомый Исраэль Шамир. Чрезвычайно плодотворен и синтез западной левой с традициями национальной мысли стран третьего мира. В одном ряду с Хомским профессор Колумбийского университета палестинец Эдвард Саид, лауреат Нобелевской премии индиец Амартья Сен, яркие латино­­амери­канские интеллектуалы — от теоретика “народной церкви” перуанца Педро Нуньеса1 до лидера восставших мексиканских индейцев легендарного субко­манданте Маркоса.

Маркос, несомненно, наиболее колоритная фигура современного левого движения. Даже беглые интернетовские сведения будоражат воображение. Никто не знает его настоящего имени (Маркос — имя друга, убитого во время восста­ния). Никто, кроме товарищей по оружию, не видел его лица: руководители сапатистов, как называют себя восставшие, появляются на публике в масках. Повстанец, вместе с отрядами индейцев скрывающийся в горах на юго-востоке Мексики (произ­несите: Чьяпас, Лакандонская сельва — именно там находится ставка субкоман­данте — и в этой завораживающей смеси индейских и испанских слов ваш язык обретет долгожданное противоядие от унылого англоязычного жаргона глоба­листов). И одновременно утонченный интеллектуал, великолепный стилист, автор рассказов, эссе, вдохновенных (а порою шутливых) посланий друзьям — знаменитым писателям и звездам рок-музыки, а нередко и “всему человечеству”.

Разумеется, это образ, умело созданный по законам паблик-рилейшн: контрасты первыми бросаются в глаза и дольше всего удерживаются сознанием. Ну и что с того? Субкоманданте овладел оружием своих противников. Не только техно­логией создания имиджей. Он превратил в поле боя Интернет (даже в России существует сайт Russian Page of Subcamondante Marcos and Zapatistas2). Он проводит международные симпозиумы в горных укрепрайонах — и пред­ставьте, элитарная тусовка Парижа и Нью-Йорка слетается на них, как бабочки на огонь. Он дает интервью Габриэлю Гарсиа Маркесу и позирует перед телекамерами в маске, потрясая воображение пылких латиноамериканок.

А за этим медийным образом — вдумчивый, откровенный до наивности человек, прошедший трудный и достойный путь “строения самого себя” (гого­левское выражение здесь вполне уместно). Этот путь объясняет, рельефнее высвечивает самобытные воззрения интеллектуала-повстанца и вместе с тем служит порукой их выстраданной серьезности.

В начале 80-х группа студентов одного из мексиканских университетов приехала в беднейший штат страны — Чьяпас. Не стоило спрашивать — зачем? В те годы пример Че Гевары будоражил умы. Латиноамериканская молодежь делала революцию. Достаточно успешно — в Никарагуа к власти пришли сандинисты. В Сальвадоре и Гватемале (на границе с Чьяпасом) шла партизанская война.

Группа Маркоса (впрочем, тогда он еще не был Маркосом) имела все шансы стать одной их тех революционных ячеек, что с помощью автомата и букваря (индейцы почти поголовно неграмотны) переделывали окружающий их мир на марксистский лад. Этого не произошло только потому, что их вожака отличала любознательность и умение слушать. Маркос слушал индейцев — и не понимал их! Так же, как индейцы не понимали студиозусов-революционеров. Не потому, что не знали языка: марксистская теория ничего общего не имела с реалиями Лакандонской сельвы. И тогда “просветители” стали учениками.

Маркос вспоминает: “Как будто мы говорили на разных языках, и с той стороны не было точки отсчета, исходя из которой можно было перевести то, о чем говорилось. И нам первым приходилось принимать понятия другого, его мировосприятие, и исходя из этого заново выстраивать наш язык. В момент, когда нам удалось принять это мировосприятие и эти культурные понятия, многое изменилось... Построение диалога началось в момент, когда мы разделяли основные идеи”.

Конечно, можно было поступить проще — как Штокман или Малкин в “Тихом Доне” с казаками. Наверное, сверстники и единомышленники Маркоса выбрали этот более прямой и короткий, как им казалось, путь. Не потому ли и затухли очаги революции в Сальвадоре, Гватемале, других латиноамериканских странах. Чуждые идеи можно внедрить силой — нельзя  п р и ж и в и т ь.

Маркос обучался у индейцев 10 лет — столько же, сколько ученик в школе. Субкоманданте так рассказывает об этом: “Мы попали сюда с марксистско-ленинским менталитетом, как кажется, все военно-политические организации Латинской Америки в 60-е и 70-е годы. И это мышление было подшлифовано. Мы были… (рисует в воздухе указательным пальцем квадрат)... марксистами-ленинистами, и индейская реальность начала шлифовать края и превратила его в нечто круглое”.

“Шлифовку” выдержали далеко не все. Из первоначального состава группы остался один Маркос. Зато индейцы доверяли ему безоговорочно.

Перейти на страницу:

Все книги серии Наш современник, 2003

Похожие книги