Наш Современник, 2002 № 04

Недавно в нашей печати (газета “Советская Россия”, 8 апреля 2000 г.) приводились слова заместителя госсекретаря США Тэлботта о том, что академик Арбатов стал “другом Америки” еще с 70-х годов. В качестве агента влияния в интересах США действовал он и как консультант в ЦК КПСС. Ему были всегда открыты двери кабинетов генсеков... Вот одна из историй. Партийная комиссия во главе с одним из членов Политбюро при проверке работы академического Института мировой экономики установила факты “засоренности института сионистскими элементами”, пришла к выводу, что “институт дезориентировал руководство страны относительно процессов, происходящих в мире”. Директор этого института И. Иноземцев оказался, что называется, в подвешенном состоянии. И тогда на выручку своему другу и единомышленнику бросился Арбатов. Как он сам рассказывает в своих мемуарах “Затянувшееся выздоровление (1953—1985 гг.)”, придя к Брежневу в его кабинет, он начал обвинять парткомиссию в необъективности, клевете на директора Института мировой экономики, и первой же реакцией Леонида Ильича на эти слова было то, что, положив руку на телефон, он спросил: “Куда звонить?” И этот звонок генсека в присутствии Арбатова прекратил расследование преступной деятельности агентов влияния. Как пишет автор названной выше книги “Бесовщина под прикрытием утопий”: “Насколько обоснованными были выводы комиссии, можно судить и по тому, что бывший сотрудник этого института Д. Саймс после эмиграции в 1973 году в США стал там консультантом Совета по разведке ЦРУ”. Со вступлением Андропова на высший пост в партии панибратское отношение с ним Арбатова приняло такой наглый характер, что новый генсек счел нужным в письме к “академику” несколько урезонить его. Сам поклонник, опекун “интернационалистов”-космополитов в литературе и театре вроде шатровых, юриев любимовых, евтушенок, Андропов не нуждался в арбатовском оголтелом навязывании ему роли апологета еврейской “творческой интеллигенции”, тем более что всему должно придти свое время...

В том же докладе к 60-летию СССР, где он назвал дореволюционную Россию “тюрьмой народов”, Андропов ратовал за “слияние наций” в одну “советскую нацию”, прекрасно, конечно, зная, что есть одна нация, заинтересованная в “слиянии наций” и которая сама никогда ни с кем не сольется, — это народ по имени “И.”

Оголились при Горбачеве, сбросив с себя показные идеологические покровы, и другие бывшие генсековские консультанты. (Экс-шеф ЦРУ Гейтс пишет в своих воспоминаниях: “ЦРУ с энтузиазмом отнеслось к Горбачеву с момента его появления в начале 1983 года как протеже Андропова”. Кстати, с приходом Андропова к власти вернулся из Канады в Москву оголтелый русофоб А. Яковлев, ставший его ближайшим советником, а при Горбачеве — “главным архитектором перестройки”.) На VII пленуме правления Союза писателей РСФСР в своем выступлении (“Литературная Россия”, 30 марта 1990 г.) я говорил о некоем теоретике, который идеологически обосновал “перестройку”, горбачевское “новое мышление” как продолжение и развитие идущей от Эйнштейна “прогрессивной” идеи глобализма, мирового сообщества, управляемого мировым правительством. Теоретик этот — Г. Шахназаров, все из того же круга бывших генсековских консультантов. Приводил я тогда и его же слова: “Ждут своей очереди книги Максима Ковалевского и других корифеев отечественной политической науки”, — добавляя к этим словам свой комментарий: “Известно, что М. Ковалевский был не только “корифеем политической науки” с мощной ориентировкой на политические порядки Европы, но и корифеем масонства, организатором в России в начале двадцатого века масонских лож”.