Наш Современник, 2002 № 03

Объявление Святейшего Синода основывалось, как теперь бы сказали, на обширном фактическом материале. Скажем, во время египетского похода Бонапарт, судя по всему, действительно готов был принять ислам. Более того, он был уверен, что вслед за ним и вся его армия «шутя» «переменила бы веру». «А между тем, подумайте только, что бы из этого вышло, — рассуждал французский полководец далее. — Я захватил бы Европу с другого конца; старая европейская цивилизация была бы окружена, и кто тогда посмел бы противиться судьбам Франции и обновлению века?». Как тут не согласиться с утверждением К. Меттерниха, что «жажда всемирного владычества заложена» в природе Наполеона. Австрийский министр был уверен в том, что «чудовищный план» французского императора «всегда был и есть порабощение» человечества «под властью одного». Широко известны многочисленные антихристианские высказывания Наполеона. В целом же он полагал, что «цель века была достигнута, совершилась Революция». Сам же он «делался ковчегом Ветхого и Нового Завета, естественным между ними посредником»[6].

27 января 1807 г. произошло сражение при Прейсиш-Эйлау, на которое Г. Р. Державин откликнулся «кантатой на победу французов русскими» «Персей и Андромеда». В ней под именем Андромеды автор подразумевал Европу, освободителем «страждущей девы» Персеем явился Александр I, а Губителем — «живой саламандр» Наполеон. Вот его эсхатологический «портрет» (ср.: Апок.: 13,11):

За громом громы ударяют,
Освечивая в тме бездонну ада дверь,
Из коей дивный вол, иль преисподний зверь
Стальночешуйчатый, крылатый,
Серпокогтистый, двурогатый,
С наполненным зубов-ножей разверстым ртом,
Стоящим на хребте щетинным тростником,
С горящими, как угль, кровавыми глазами,
От коих по водам огнь стелется струями… И т. д.

В письме от 11 июня 1812 г. (т. е. дня вторжения наполеоновской армии в Россию) на имя военного министра Барклая-де-Толли дерптский профессор библейской экзегетики и восточных языков Вильгельм Фридрих Гецель приводил свои исчисления, согласно которым в имени Наполеона (по французскому алфавиту) содержалось звериное число из Апокалипсиса: 666 (речь идет о том месте Священного Писания, где говорится: «Зде мудрость есть, иже имать ум, да почтет число зверино: число бо человеческо есть и число его шестьсот шестьдесят шесть» (13,18).

В той же главе, стих 5, сказано: «И даны быша ему уста, глаголюща велика и хульна, и дана бысть ему область творити месяц четыре десять два». Под последней цифрой иногда подразумевали наполеоновский возраст (в 1812 г. ему уже было 43, и отсюда выводили неминуемость его скорого падения), другие толкователи исчисляли 42 месяцами время его военных успехов (намекая на безуспешную испанскую войну). Слова Апокалипсиса о звере багряном, преисполненном именами богохульными, с семью головами и десятью рогами (13, 1) толковали как указание на семь королей, поставленных Наполеоном (неаполитанский, вестфальский, виртембергский, саксонский, голландский, испанский, баварский). Под десятью рогами, согласно этому же толкованию, подразумевались народы, попавшие под власть Наполеона и перечисленные в царском манифесте от 3 ноября 1812 г.: австрийский, прусский, саксонский, баварский, виртембергский, вестфальский, итальянский, испанский, португальский, польский.

Соотносили с текстом Священного Писания и назначение М. И. Кутузова главнокомандующим русскими войсками (8 августа 1812 г.). Причем возведение незадолго до этого графа М. И. Кутузова в княжеское достоинство (29 июля 1812 г.) как нельзя более отвечало пророчеству Даниила (12,1) о восстании великого князя Михаила, стоящего за свой народ против нечестивого царя-самозванца.

Нельзя сказать, что подобным образом Наполеона трактовали только в России. В 1812 г. «Сын Отечества» опубликовал переведенный с испанского «Гражданский катехизис» (он распространялся в Севилье в 1808 г.), в котором содержалась следующая характеристика «врага благополучия» «императора французов»:

«Вопрос: Сколько он имеет естеств?

Ответ: Два: сатанинское и человеческое.

В. От чего происходит Наполеон?

О. От ада и греха».