Наш общий друг. Часть 3

— Только то, другъ любезный, что я имю честь и удовольствіе быть отчасти знакомымъ точь-въ-точь съ такимъ патріархомъ, какого ты описалъ, а зову я его мистеромъ Аарономъ потому, что такъ оно выходитъ и въ еврейскомъ стил, и выразительно, и любезно, — вообще къ мсту. Но не взирая на столь вскія причины для мистера Аарона именоваться этимъ именемъ, весьма возможно, что это не настоящее его имя.

— Ты положительно самый нелпый человкъ на земномъ шар, Юджинъ, — проговорилъ, смясь, Мортимеръ.

— Нимало, увряю тебя… Не говорилъ ли онъ, что знаетъ меня?

— Нтъ, не говорилъ. Выразилъ только надежду, что ты ему заплатишь.

— Какъ будто похоже на то, что онъ меня не знаетъ, — замтилъ Юджинъ совершенно серьезно, — Надюсь, что это не мистеръ Ааронъ, потому что, сказать теб по правд, Мортимеръ, я боюсь, что у него есть маленькое предубжденіе противъ меня. Я сильно подозрваю, что онъ приложилъ руку въ этой исторіи исчезновенія Лиззи.

— О чемъ бы ни зашла у насъ рчь, какой-то силой рока все приводитъ насъ къ Лиззи, — съ досадой проговорилъ Мортимеръ. — «Шатался по городу — читай: — „въ поискахъ за Лиззи“. Не такъ ли, Юджинъ?

— Мой стряпчій, долженъ я сознаться, человкъ въ высшей степени проницательный, — сказалъ Юджинъ, поворачиваясь спиною къ огню.

— А разв не такъ, Юджинъ?

— Такъ, Мортимеръ.

— А между тмъ знаешь, Юджинъ: вдь въ сущности ты мало занятъ ею.

Юджинъ Рейборнъ поднялся со стула, засунулъ руки въ карманы, поставилъ ногу на ршетку камина и принялся раскачиваться всмъ тломъ, глядя въ огонь. Посл довольно длинной паузы онъ сказалъ:

— Нтъ, я этого не знаю. И я долженъ тебя попросить не говорить этого больше, то есть не говорить въ такомъ смысл, какъ будто это у насъ съ тобою ршеный вопросъ.

— Но вдь если она теб дорога, такъ ты тмъ боле обязанъ оставить ее въ поко.

Помолчавъ опять, какъ прежде, Юджинъ отвчалъ:

— И этого я тоже не знаю. Но скажи: видлъ ты когда-нибудь, чтобы я такъ безпокоилъ свою особу, какъ теперь, въ поискахъ за нею? Спрашиваю просто изъ любознательности.

— Нтъ, не видалъ, милый другъ, но, признаюсь, желалъ бы видть.

— Такъ не видалъ, стало быть? Вотъ именно. Ты подтверждаешь мое собственное впечатлніе. Какъ ты находишь теперь, похоже ли на то, что я какъ будто занятъ ею, что она мн дорога? Спрашиваю изъ любознательности.

— Это я спрашивалъ тебя, Юджинъ, — сказалъ Мортимеръ съ укоризной.

— Я понимаю, милый другъ, но не могу ничего теб разъяснить. Я самъ жажду разъясненій. Что я хочу сказать — спрашиваешь ты? Если мои старанія разыскать ее не значатъ, что она вчно у меня на ум, такъ что же они значатъ?

Онъ говорилъ шутливо, но на лиц его было сомнніе, неразршенный вопросъ, какъ у человка, который силится и не можетъ себя разгадать.

— Принимая во вниманіе возможныя послдствія… — началъ возражать Мортимеръ, но Юджинъ ухватился за эти слова:

— Эхъ, да вотъ этого-то я и не могу! Какъ ловко ты всегда затрагиваешь мою слабую струнку, Мортимеръ! Когда мы съ тобой были въ школ, ты вспомни: я всегда готовилъ уроки въ послднюю минуту, и такъ изо дня въ день. Теперь мы съ тобой дйствуемъ въ жизни, и я готовлю уроки все такъ же. Въ данномъ случа мои планы не идутъ дальше слдующаго: я хочу отыскать Лиззи; я твердо ршился ее отыскать, и употреблю для этого вс средства, какія представятся. Честныя средства или подлыя средства — мн все равно. Теперь спрошу — такъ, просто изъ любознательности: что это значитъ? Когда я отыщу ее, тогда я, можетъ быть, спрошу — тоже изъ любознательности — зачмъ я ее отыскивалъ и что это значитъ? Но покамстъ это было бы преждевременно, а загадывать впередъ я не умю: не такой у меня складъ ума.

Ляйтвудъ только головой качалъ, не зная, что сказать. Весь тонъ этой простодушно откровенной аргументаціи былъ до того убдителенъ, что — какъ ни странно — она не производила впечатлнія увертки.

Вдругъ за наружной дверью послышался шорохъ, потомъ слабый, нершительный стукъ, какъ будто кто-то нащупывалъ скобку.

— Должно быть, какой-нибудь шелопай тамъ лампу задулъ, — сказалъ Юджинъ. — Я съ удовольствіемъ вышвырнулъ бы его съ площадки прямо на дворъ безъ всякихъ промежуточныхъ церемоній. Надо пойти посмотрть: я сегодня дежурный.

Ляйтвудъ едва усплъ отмтить про себя небывалый проблескъ энергіи, съ какою его другъ говорилъ о своемъ ршеніи найти эту двушку, — проблескъ, погасшій съ послднимъ звукомъ произнесенныхъ имъ словъ, — какъ Юджинъ воротился, сопутствуемый позорной тнью человка, дрожащаго съ головы до ногъ и кутающагося въ засаленныя, грязныя лохмотья.

— Этотъ интересный джентльменъ — сынокъ одной знакомой мн леди: ребенокъ, испытывающій материнское сердце, ибо онъ иметъ свои слабости. — И Юджинъ представилъ: — Мистеръ Мортимеръ, мистеръ Куклинъ.

Онъ не зналъ фамиліи старика, такъ какъ фамилія маленькой швеи была вымышленная, но отрекомендовалъ его съ своей обычной непринужденностью подъ первою кличкой, пришедшей ему въ голову по ассоціаціи идей.