Наш эксперимент

– Ведь каждый человек кроме своего физического тела имеет ещё и тонкие тела. Самые высокие тонкие тела человека – это его душа и дух. Через них он и связан с Богом. Через эти свои тела человек развивает свою физическую, психическую и интеллектуальную энергию. Ведь человек вечен, и всё, что накапливается в нем за жизнь, переходит в его казуальное тело. Это то, что регулирует рост человека свыше. В своём новом перерождении человек продолжает свой путь совершенствования. Если он не отвечает предназначению своему, то терпит наказание. Если же ему удаётся достичь в новой жизни успехов, то он переходит на ступеньку выше. Поэтому высшие его тела, этажи, где расположены душа и дух, напрямую связаны с Богом. А вот эфирная энергия человека часто проявляется в нашем физическом мире как телекинез. И явление даосов нам, и появление воскресших в нашем городке, это есть ни что иное, как проявление эфирной энергии этих людей, усиленное нашим общим торсионным полем. Так что, всё, что мы видели с тобой в нашем посёлке, не обман, не иллюзия и не галлюцинация, а просто наша встреча с иной энергией, проявленной под воздействием нашего прибора, напрямую связанного с вакуумом. Потому что вращающиеся в разные стороны диски и создают между собой узкую полоску Великой пустоты, которая так сильно и влияет на нас. Человек обладает большим потенциалом психической энергии, при помощи которой он способен из пустоты реализовать в нашем реальном мире любые вещи, будь то книги, стихи, драгоценности, или чудовища, и даже самого человека. Но в нашем техногенном мире опасно сейчас раскрывать все эти тайны, потому что человечество к ним не подготовлено. Всё самое передовое и новое оно в первую очередь использует в своей военной промышленности, от чего становится ещё опаснее и разрушительнее для самого себя. В начале я хотел передать своё изобретение заводу, чтобы в нашей промышленности произошёл технологический прорыв, но потом раздумал, решив, что человечеству такие машинки пока не нужны. Вначале оно должно поумнеть. Поэтому, вероятно, Эйнштейн и сжёг все свои рукописи перед смертью, чтобы никто не воспользовался его тайнами. Поэтому и я разобрал вчера наш торсионный агрегат. А сегодня при тебе решил сжечь все записи и его чертежи.

С этими словами он вынул из книжного шкафа несколько рулонов бумаги, положил их на медную дощечку, лежащую среди инструментов на столе, и поджёг.

Пламя быстро охватило бумагу, и величайшее изобретение века за несколько минут превратилось в золу.

– И что дальше? – спросил я его.

– Дальше мы станем с тобой обыкновенными людьми. Будем ходить в школу, потом поступим в технологический институт. Другого института, к сожалению, в нашем городке нет. Закончим его, станем инженерами, и будем работать на заводе, производя ту продукцию, которую нам будет заказывать министерство. Не больше и не меньше. Мы будем жить с тобой своей жизнью. Женимся, заведём детей и будем счастливы. И некуда отсюда не уедем, потому что это – наша земля.

– Я бы хотел ещё построить в нашем городке церковь, – нерешительно произнёс я.

– Это хорошее дело, – согласился Егор. – Церковь нам свою уже давно пора иметь.

– А если я стану священников в этой церкви? – спросил я его.

– Тогда по воскресеньям я буду ходить к тебе на службу со всем своим семейством, – улыбаясь, сказал Егор. – И может быть, мы всем миром продолжим традиции наших предков и возродим в нашей стране Святую Русь.

От этих слов мне стало радостно на душе. Я засобирался домой. Перед уходом Егор мне протянул толстую ученическую тетрадь.

– Что это? – поинтересовался я его.

– Ты же просил меня рассказать тебе о моих переживаниях там, где я был. Как только я взмыл в небо, то, вероятно, от перенапряжения или от неготовности к большим перегрузкам лишился чувств. Я не знал, где я нахожусь, куда несусь, и во что ввязываюсь. Да и время там бежит не так, как у нас, а несётся стремительно, так что я состарился за несколько часов. Должен заметить, что время земное не соответствует времени небесному. И я думаю, что лучше всего с земными мерками туда не соваться. До этого я полагал, что стал даосом и обрёл бессмертие, но на деле получилось совсем другое. Я не встретил там ни даосов, с кем хотел соединиться, ни мою возлюбленную деву Хэ, с которой так бестолково я расстался на земле. Единственное, что я там понял, это то, что мы живём в таком мире, где не знаем ни своего настоящего имени, ни предназначения, ни того, откуда мы появился в нём. Мы ничего ни знаем. Да и мир тот чужой для нас. Я это понял сразу и хотел тут же вернуться на землю, но было уже поздно. Я не знал пути возвращения.