Наш эксперимент

– Вы не можете передавать мяч друг другу даже в спокойной обстановке. Как же вы хотите передавать его во время игры с высшими сущностями, когда вы будете постоянно перемещаться? Вы его тут же потеряете, и от этого будут зависеть победа или проигрыш.

Мы стали к нему прислушиваться, потому что нам хотелось одержать победу над даосами.

– Приход и уход мяча нельзя вычленить из реальности, – сказал нам Егор, – из целостного потока, и то и другое всегда дано в становлении. Каждое мгновение представляет собой неразрывное единство «прибытия» и «ухода», так как оба понятия оказываются несостоятельными. Вы должны привыкнуть к неожиданным мечам, летящим на вас со скоростью пушечного ядра. Даосы будут пользоваться этим приёмом. Я это знаю.

– Как же мы будем ловить такие мячи? – удивился Сологуб. – Ведь его можно даже не разглядеть в воздухе.

– Совершенно верно, – сказал Егор, – лодка, скрытая от взора, движется незаметно. Миновать путника, идущего навстречу, значит никогда не встретиться. Ничего нельзя остановить на миг, в мгновение ока всё появляется и исчезает.

Каким бы он не был странным, и как бы туманно нам не объяснял, но его объяснения помогали нам играть лучше и двигаться быстрее. Домой мы все возвращались уставшие и измотанные тренировкой до изнеможения, но зато все были довольные, потому что наше мастерство возрастало с каждым днём.

Вечером, придя домой, я включил компьютер и перевёл снимки со своей цифровой камеры на экран. Затем я растащил лица членов нашей команды с фотографий, присоединив их к моим безликим ангелам. Ангелы стали похожими на учеников нашей школы. Среди них оказалась и Катя, только мы с Егорами по-прежнему оставались драконами. Как только ангелы получили своё завершение, они тут же начали игру с даосами. На сей раз вместо нашей летающей тарелки, они играли с баскетбольным мячом, который я изобразил на экране. Ангелы каждый раз проигрывали даосам. Я просмотрел несколько игр и от усталости заснул прямо за экраном компьютера.

В тот вечер за ужином с родителями я впервые попробовал взглянуть на некоторые вещи по-другому, как учил нас Егор, в «сиянии правды». Отец рассказал, что все взрослые люди, вернувшиеся с кладбища, устроены на работу. Директор завода перевёл свою секретаршу в инженерный корпус, а на её место устроил свою жену. Он ездил вместе с ней на работу, ходил сияющим по цехам и постоянно пребывал на седьмом небе от счастья. Дела на заводе сразу же наладились то ли оттого, что директор постоянно пребывал в благодушном настроении, то ли оттого, что в рабочий коллектив влилась новая свежая сила, побывавшая на стажировке неведомо где, и вернувшаяся на завод с таким творчески креативным потенциалом, что бюро патентов за короткий срок было завалено рацпредложениями. Это сказалось на выпуске основной продукции завода – военных вертолётов. Производство их увеличилось сразу же в несколько раз, а их модель была доведена до такого совершенства, что превзошла все аналоги в мире. Машина стала не только очень послушной в управлении и виртуозной в работе в небе, но и превратилось в самое грозное оружие в мире, превзойдя в несколько раз «чёрную акулу», что стало объектом пристального внимания американских шпионских спутников. Для сохранения государственной тайны директор добился разрешения военного министерства закрыть город от всех посторонних лиц. Жители городка тоже обязаны были получать специальное разрешение на выезд по очень уважительным причинам. Но всё это было сделано, как думается, лишь с одной целью – не допустить утечки информации о чудесах, творящихся в городке. Впрочем, охотников распускать языки и так не было. Все жители городка держали язык за зубами, потому что от этих чудес им перепадало много того, чего они не хотели бы лишаться.

Мать, в свою очередь, рассказала подробности от своей подруги-продавщицы о странном явлении, произошедшем во время превращения снега в манну небесную. Возле магазина с вывеской «Консервы» вся улица была завалена всевозможными консервами, которые когда либо продавались в этом магазине. Там были такие деликатесы из говяжьих языков и куриных крылышек, которые она пробовала ещё в детстве. Неплохие консервы оказались и довоенного производства, и что удивительно, все они прекрасно сохранились. Откуда они взялись, этого никто не знал, да и не хотел особо напрягать свою голову. Все лопали деликатесы до отвала. А многие благодарили случай, что им хоть раз в жизни удалось попробовать то, чем питались их умершие родители. Однако ожившие родители хотя и не брали ничего в рот, но радовались вместе с детьми тому, что те расширили своё представление об их прожитой юности.