Наш эксперимент

Весь день я просмотрел сверху вниз на мой милый городок, но не замечал никакого движения. Может быть, я завис очень высоко, откуда не видно ни одного человека? Но, это не так. Я не мог себе сказать, что не встретил там внизу никого. Город был заселён образами из моего прошлого. Только что я опять пережил встречу с Наташей и провожал её на вокзале, зная уже о нашем вечном расставании. Я попал в своё прошлое и находился в нём столько, сколько хотел. Ведь наше прошлое состоит из страниц пережитого и картинок наших воспоминаний. В этом я преуспел. Пытаясь вспомнить детство, я постоянно ловлю себя на одной мысли, что в то время я как будто специально запоминал картинки из моей жизни. Картинки, которые нравились тому краснощёкому малышу, который только что научился говорить.

Однажды, сидя у побелённой печки на полу в этот самом деревянном дому, что примостился на пригорке, я смотрел на окно и видел кусочек голубого неба. В комнате никого не было. Мать готовила на кухне обед. Отец сидел в заводской библиотеке, готовясь к экзаменам. Было воскресенье, и мне захотелось стать ангелом, и вылететь в окно, в ту лучезарную небесную даль, по которой проплывали лёгкие белые облачка. И вот сейчас я оказался на небе, и уже отсюда пытаюсь заглянуть в окно той комнаты и увидеть того розовощёкого малыша. Но там никого нет, тот малыш уехал из этого дома, вырос, а может быть, уже превратился в ангела или ещё какую-нибудь небесную сущность.

Окно и та картинка из моего детства тоже запомнились мне на всю жизнь. Мне было радостно оттого, что я видел свет в окне и ту лучезарность неба, манящую к себе. Я был счастлив, мал и невинен.

Другая картинка, запечатлевшаяся в моей памяти, тоже была из детства. Моя мать покупала мне пряники в магазине, к которому спускалась наша улица. Я опять сидел на корточках возле стены и смотрел на вытянутый во всю длину торговый зал с единственным окном в конце коридора, из которого лучи солнца падали на бетонный пол и, отражаясь, освещали потолок. Люди ходили между лучами подобно теням, и блики бегали по стенам. Я не видел людей, не обращал на них внимания. Мой взгляд был устремлён в окно и на тени, скользящие по стене. Моё внимание приковывал солнечный свет и растекающаяся по всему залу его лучезарность. Мне опять стало радостно, и я почувствовал себя счастливым.

Меня всегда привлекал к себе этот мягкий рассеянный свет, струящийся с неба. В то время я ещё не научился его материализовывать. Позднее, я открыл одну особенность этого божественного света. Оказывается, что его можно преобразовывать в мысли и даже в образы.

После этого я стал замечать, что стоило мне стать на какое-то мгновение счастливым, как я тут же заносил в свою память ту картинку из своей жизни. Иногда мне казалось, что я непроизвольно накапливаю в своей памяти самые яркие впечатления, похожие на фотоснимки. И они хранились в моей голове как в архиве до определённого времени, ожидая своего срока. А потом они вдруг всплывают в памяти, проникая в моё воображение или появляясь в преломлении какой-нибудь фантазии. Порой я просматривал их часами, как в калейдоскопе, производя в своей душе ревизию этих своих сокровенных запасов. Несомненно, я был странным мальчиком, и, несмотря на свой малый возраст, часто делал то, чего не делали даже взрослые люди. Но вот одну свою детскую особенность я до сих пор не могу понять.

Не знаю, почему, но меня всегда тянуло к себе окно. Я любил спать всегда лицом к окну. И по утрам, просыпаясь, подолгу лежал, вбирая в себя солнечный свет. Мне также нравилось слышать пение петухов, которые в то время повсеместно обитали в нашем городке. Как жаль, что сейчас не услышишь их голоса!

И ещё в детстве я любил писать стихи. Мне казалось, что и в школу я пошёл с охотой для того, чтобы научиться писать и узнавать время. Я всегда восхищался, когда моя мать говорила мне, посмотрев на наши ходики с кукушкой, который идёт час. Сколько я ни смотрел на циферблат со стрелками, никак не мог понять, каким образом взрослые угадывают, сколько прошло времени. Время для меня вообще было сложным понятием. Когда взрослые говорили «сейчас» и ничего не делали, это всегда вызывало во мне беспокойство. Ещё ребёнком я сочинил стихи о времени.

Мама вечно обещает

Что-нибудь, но только завтра.

И когда ж оно настанет?

Я любил рисовать и рисовал неплохо. У меня было всегда прирождённое чувство пропорции. Я хорошо улавливал ритм, поэтому с детства мечтал научиться игре на фортепьяно. В общем-то, я был довольно мечтательным и симпатичным ребёнком. Мать любила меня и часто гордилась мной, я это чувствовал. Одним словом, у меня было довольно счастливое детство.