Нас больше нет

– Не наглей, – женщина предостерегающе подняла руку. – Иди отсюда, пока я не разозлилась.

– Я все равно узнаю правду! – зло прошипел Женя.

– Да всегда пожалуйста, ничего нового не найдешь. Ты переутомился. Иди, – чуть мягче сказала Света, подталкивая парня.

Женя выругался сквозь зубы и пошел прочь. В душе у него бушевали странные и страшные чувства. Что-то зрело, готовилось в бункере, но он не мог понять, что.

С этими мыслями он провалился в черный, тревожный сон.

* * *

Утро снова было холодным и безрадостным. Волна народного гнева утихла, в глазах товарищей осталось лишь презрение.

Женя бесплотной тенью сновал по убежищу, натирал шваброй полы, отжимал серую грязную тряпку, уже не пытаясь согреть окоченевшие пальцы.

Кожа на ладонях потрескалась и кровоточила, за ночь покрываясь коркой. От ледяной воды она лопалась и сочилась сукровицей.

К парню никто не обращался, казалось, он стал невидимкой. Прежние друзья проходили мимо, не замечая его. Анна Ивановна порой давала поручения и снова уходила, оставляя Женю наедине с его мыслями и тревогами.

Юноша мыл коридор, когда из комнаты появилась сонная и недовольная Марина. Время близилось к обеду, а женщина только встала.

– Доброе утро, – бросила она, проходя мимо.

Больше всего парню хотелось прижать ее к стене и вытрясти из нее всю правду – чтобы ее невозмутимое лицо исказилось болью, чтобы она страдала так же, как и он! Картинка в сознании получилась настолько яркой, что заставила Женю вздрогнуть.

Из ее кармана выпал скомканный листок бумаги. Юноша хотел ее окликнуть, но вдруг передумал, поднял записку и сунул себе в карман.

Дождавшись, пока Алексеева скроется за дверью, он развернул послание и прочел кривые строки.

«Декабрь, 19. Жди сигнала, Олег откроет дверь. Устрани Егора. Операция в 23:00. Рябушев».

– Девятнадцатое декабря, – в ужасе прошептал парень. – Завтра! Марина в сговоре с полковником! Этого не может быть!

«Что же делать, что делать?!» – металась в сознании отчаянная мысль. Нужно было спасать положение, но как? Олег тоже среди заговорщиков, Алексеева, единственный человек, который в последнее время мог что-то посоветовать, оказалась предателем. Бежать к отцу? Тот не послушает его. Он уверен, что это его сын поджег бункер, полон ненависти, которая застилает ему глаза.

Женю обожгла страшная догадка, которая давно крутилась где-то в мыслях, но он не решался высказать ее даже самому себе. Марина! Она устроила пожар! Она подставила его! Обезоружить ее, связать, убить… Нет. Поверят ей, слишком уж хорошо сыграна эта пьеса. «Как же тонко сыграла эта стерва! Она специально изображала равнодушие и дружбу, расшатала меня, вывела из равновесия, она знала, что я устрою истерику, пытаясь доказать всем свою невиновность, знала и обезопасила себя! Теперь никто и никогда не поверит мне. Я – идиот. Я – дурак! Что же я натворил… Как помочь, как все исправить? Куда бежать, что делать? Что задумали они с полковником? Что за операция начнется завтра в двадцать три часа? Почему Алексеева потеряла эту записку, она же должна была спрятать ее, сжечь и съесть пепел! Она хочет, чтобы я почувствовал свое бессилие, – решил юноша, прижавшись взмокшей спиной к холодной стене. – Не дождется! Что же делать, что делать?»

Парень бросился по коридору, еще сам не зная, куда, и налетел на Сергея, показавшегося из-за поворота.

– Выслушай меня! – крикнул Евгений, хватая его за руку.

– Не прикасайся ко мне!

Товарищ грубо оттолкнул его, Женя не удержался на ногах и упал на пол.

– Пожалуйста, Серега, выслушай! Я умоляю тебя! – он схватил друга за штанину, не отпуская. Лицо осужденного было перекошено таким ужасом, что Сергей не смог ему отказать.

– Говори. По старой памяти, у тебя минута, – процедил юноша, стряхивая его руку.

Евгений поднялся.

– Замышляется диверсия. Марина в сговоре с военными. Это она устроила пожар, я здесь ни при чем, Алексеева подставила меня! Прошу тебя, поверь. Нужно бежать отсюда. Я не знаю, что они задумали, но уверен, что скоро тут будет кошмар! – горячо зашептал он, протягивая записку. – Ты не знаешь, на что способны военные, что может сделать эта женщина, она не человек, она – чудовище! Нам нужно быстрее убираться отсюда!

Сергей пробежался глазами по листку, недоверчиво посмотрел на товарища. Во взгляде его отразилось внезапное сомнение и страх.

– Почему я должен тебе верить? Тебя осудили, всем ясно, что это ты.

– Меня подставили, как ты не понимаешь! – воскликнул парень. – Серега, послушай, надо сматываться отсюда. Собирать молодежь, всех, кто нам поверит, и валить!

– Куда? Если ты забыл, в этом городе остались всего два бункера – вояки и теплоцентраль. А им мы не нужны. Даже если я тебе сейчас поверю, не факт, что остальные поверят мне.

– Прошу тебя, помоги! Куда угодно, только не оставаться здесь! Надо бежать сегодня ночью. Завтра уже будет поздно. Собери всех, кто поверит, в этом коридоре к полуночи, я придумаю, как разобраться с часовым у двери, – глаза Жени лихорадочно блестели, руки тряслись.