Народ, или Когда-то мы были дельфинами

– А она у вас есть? – отозвался голос.

Мау посмотрел вверх, в рваную крону кокосовой пальмы. Сверху вниз на него смотрел серый попугай.

– Покажи нам панталончики! А она у вас есть? А она у вас есть? – крикнул он.

«Вот что они такое, – подумал Мау. – Обыкновенные попугаи».

Он встал, взял копье, повернулся лицом к морю и принялся охранять Народ.

Мау, конечно, не спал. Но в какой-то момент он моргнул и обнаружил, что звезды светят ярко, а до рассвета осталось совсем немного. Ничего страшного. Найти храпящую свиноматку будет несложно. Обнаружив перед собой вкусную пивную кашу, она не будет задаваться вопросами, и, может быть, бежать придется уже засветло, так что хотя бы видно будет, куда бежишь.

Он велел себе не вешать нос. Правда, деваться некуда: доить свинью во второй раз будет куда труднее, потому что все время будешь вспоминать, как трудно было в первый раз.

Прибой в темноте светился там, где волны разбивались о риф, а Мау нужно было отправляться в путь. Мау предпочел бы сразиться с врагом.

Дедушки придерживались того же мнения. Видимо, они на досуге обдумали тему свиней.

– РАЗВЕ ЭТО ПУТЬ ВОИНА? – гневались они. – РАЗВЕ ВОИН ВАЛЯЕТСЯ В ГРЯЗИ СО СВИНЬЯМИ? ТЫ НАС ПОЗОРИШЬ!

«Этот воин сражается со смертью», – с нажимом произнес про себя Мау.

Ребенок уже попискивал. Когда Мау забрал у молодой женщины калебас, чтобы помыть его в ручье, она едва заметно грустно улыбнулась. За все время она так и не произнесла ни слова.

Мау опять не взял копье. Оно только помешает бежать.

Старик сидел на склоне над пляжем, глядя в уходящую ночь. Он кивнул Мау.

– Опять идешь доить, демонский мальчишка? – спросил он и ухмыльнулся. У него было два зуба.

– Хотите сами попробовать, почтенный? У вас рот как раз подходящий!

– Ха! Зато ноги подкачали! Правда, я свое сделал. Прошлой ночью я молился богам, чтобы они помогли тебе!

– Ну что ж, сегодня можешь отдохнуть, – сказал Мау, – а я пойду поваляюсь в грязи безо всякой молитвы. А завтра я посплю, а ты помолись богам – авось они сделают так, что с неба пойдет молочный дождь. Думаю, окажется, что валяться в грязи надежнее.

– Ты что, мальчик, считаешь себя умником?

– Стараюсь не быть дураком, почтенный.

– Играешь словами, парень, играешь словами. Боги – во всем, что мы делаем. Кто знает, может, они сделают так, что и от твоего жалкого кощунства будет какая-то польза. Ты вчера упоминал про пиво… – с надеждой добавил он.

– А ты умеешь делать пиво? – улыбнулся Мау.

– Нет, – ответил Атаба. – Я всегда видел свой долг в том, чтобы его пить. Варить пиво – занятие для женщин. Девчонка-брючник не умеет делать пиво. Сколько я на нее ни кричал, все без толку.

– Мне нужно все пиво, которое у нас осталось, – твердо ответил Мау.

– Ох. Ты уверен? – У Атабы вытянулось лицо.

– Я не собираюсь сосать молоко из трезвой свиньи, почтенный.

– Ах да, – грустно сказал Атаба. – Ну что ж, я помолюсь… и насчет молока тоже.

Пора было идти. Мау поймал себя на том, что тянет время. Надо было слушать самого себя: если не веришь в молитву, приходится верить в собственное трудолюбие. Времени оставалось ровно на то, чтобы найти пока что спящих свиней. Но старик по-прежнему смотрел на небо.

– Что ты там ищешь? – спросил Мау.

– Знаки, приметы, божественные предвестия, демонский мальчишка.

Мау поднял голову. Рассвет уже был так близок, что виднелась только звезда Огня.

– И как, нашел? – спросил он у жреца.

– Нет, но будет просто ужасно, если знамение там есть, а я его пропущу, – ответил Атаба.

– А перед волной было знамение? Послание богов, написанное на небе?

– Возможно, но мы его не поняли.

– Мы бы поняли, если бы они закричали. Поняли бы! Что им стоило крикнуть?

– Э-ге-гей! – раздался крик, такой громкий, что, казалось, эхо отдалось в горах.

Мау задрожал всем телом и только потом сообразил: крик донесся с моря! Там, на воде, горит огонь! И это не охотники за черепами, потому что тем не пришло бы в голову кричать «э-ге-гей!».

Но старик уже стоял на ногах. Рот его приоткрылся в жуткой усмешке.

– Ага, поверил! – каркнул он, грозя Мау тощим пальцем. – Поверил, хоть и на миг! И испугался, и правильно сделал!

– Там каноэ с парусом «клешня»! – сказал Мау, пытаясь не обращать внимания на старика. – Они огибают мыс! Смотри, у них даже есть горящий факел!

Но Атаба еще не закончил злорадствовать.

– Хоть на миг, но ты…

– Наплевать! Смотри! Там люди!

Каноэ входило через новый пролом в рифе. Мау различил двух человек – две фигуры, призрачные в слабом утреннем свете, опускали парус. Прилив был удачный, и люди знали, что делают, так что суденышко легко, словно само собой, скользнуло в лагуну.

Оно мягко ткнулось в песок. Из него выпрыгнул молодой человек и побежал к Мау.

– Здесь есть женщины? – спросил он. – Пожалуйста, скорее! Жена моего брата вот-вот родит.

– У нас только одна женщина, и она больна.

– Она может спеть призывающую песню?

Мау посмотрел на безымянную женщину. Она так и не сказала ни слова, и он подозревал, что у нее с головой не все в порядке.

– Сомневаюсь, – сказал он.

Мужчина обмяк. Он был молод, всего несколькими годами старше Мау.