Народ, или Когда-то мы были дельфинами

Мау повернулся и зашагал по коралловому рифу. Мысли собирались из кусочков в холодной пустоте головы.

«Да, – ответил он, – это все».

«Я бы поступил по-другому», – сказал голос смерти.

«А я нет, Локаха. Я – не ты. У меня есть выбор».

Он плелся дальше в коконе из тишины и серой тени.

«У тебя выдался удачный день», – сказал Локаха.

Мау не отвечал. За спиной у него в стане охотников за черепами шла испуганная суета. «Нам придется кормить кучу новых ртов, – думал Мау. – Столько дел… Вечно дел невпроворот…»

«Я нечасто удивляюсь, – сказал Локаха, – и ты ошибаешься. В сложившихся обстоятельствах у меня есть одна возможность…»

Песок под ногами Мау почернел, и по сторонам воцарилась тьма. Но прямо перед ним пролегла тропа из сверкающих звезд. Мау остановился и сказал:

– Нет. Это опять ловушка.

«Но это же путь в Совершенный мир! – воскликнул Локаха. – Лишь немногим довелось видеть эту тропу!»

Мау повернулся.

– Думаю, если Имо нужен совершенный мир, он нужен ему здесь, внизу, – произнес он.

Он все еще видел окружающий пляж, но смутно, словно за стеной темной воды.

«Этот? Он очень далек от совершенства!» – заметил Локаха.

– За сегодняшний день он стал чуть-чуть совершенней. А впереди еще много дней.

«Ты в самом деле хочешь обратно? – спросил Локаха. – Другого шанса я не дам. Я вообще не даю шансов. Есть только то, что бывает».

– И то, что не бывает? – спросил Мау.

«Это? Это тоже бывает, только где-то в другом месте. Все, что может случиться, должно случиться, и у всего, что может случиться, должен быть мир, в котором это случается. Потому Имо построил столько миров, что сосчитать их не хватит чисел. Потому Его огонь и горит таким красным светом. До свидания, Мау. Я с интересом буду ждать нашей следующей встречи. Ты умеешь переворачивать миры вверх тормашками… О, и еще одно. Другие люди, которых я упомянул, – им тоже предлагали пройти сверкающей тропой. Они все сказали то же, что и ты. Они понимали, что совершенный мир – это путь, а не точка назначения. У меня только одна возможность, Мау, но я умею делать выбор».

Серая пелена развеялась и попыталась забрать с собой воспоминания. Мозг Мау вцепился в них, не давая ускользнуть, серый барьер рассеялся, и снова хлынул свет.

Мау был жив. Это факт. Призрачная девочка бежала ему навстречу по песку с распростертыми объятиями, и это тоже был факт. Мау ощущал странную слабость в ногах, и этот факт с каждой секундой становился все более неопровержимым. Но когда она обняла его и они вдвоем стали смотреть, как людоедские каноэ выгружают свой скорбный груз, и не двинулись с места, пока последнее каноэ не стало точкой на горизонте… это была очевидность размером с весь Народ.

Глава 15. Мир вверх тормашками

Мау пришел в себя. Незнакомая женщина кормила его кашей с ложечки. Увидев, что он открыл глаза, она слегка взвизгнула, чмокнула его в лоб и выскочила из хижины.

Глядя в потолок, Мау ждал, пока вернутся воспоминания. Кое-что еще было в тумане, но дерево, топор и смерть Кокса он видел так же ясно, как геккончика, который сейчас сидел вниз головой на потолке и смотрел на Мау. В памяти все отложилось так, словно Мау наблюдал за кем-то со стороны. В событиях участвовал другой человек, и этим другим человеком был он сам.

«Интересно, – подумал он, – а что, если…»

– Не бывает!

Этот вопль пронзил голову Мау, словно молния. Клюв, из которого он исходил, располагался в шести дюймах от уха Мау.

– Покажи нам… – Попугай осекся, забормотал что-то вполголоса, потом довольно мрачно закончил: – Невыразимые.

– О, замечательно. Как ты себя чувствуешь? – спросила, входя в хижину, девочка-призрак.

Мау сел, как подброшенный пружиной.

– Ты вся в крови!

– Да, я знаю. Моя последняя хорошая блузка, – ответила Дафна. – Зато больному стало гораздо лучше. По правде сказать, я собой горжусь. Мне пришлось отпилить человеку ногу ниже колена! А рану я запечатала – плеснула на нее из ведра горячей смолы, точно как в учебнике!