Народ без элиты

Умному должно было быть достаточно, и Горбачев наверняка понял угрозу Ельцина начать борьбу с Горбачевым и вне партии, и внизу ее, но не придал значения. Уверен был, что справится. И в самом деле, на первых порах от «ля-ля» Ельцина толку было мало, он и сам перепугался и уже начал просить прощения – «политической реабилитации при жизни». Но Горбачев выпустил на сцену другого монстра – толпу тупой, алчной, мелкой интеллигенции. И ей нужен был вождь, и она нашла его в Ельцине. Неумном, злобном, решительном и очень опасном. Опасным и для этой самой интеллигенции тоже.

О глупости

Конечно, уже поздно возмущаться, поздно негодовать, но и в те времена подавляющая масса избирателей предпочитала не думать, а просто верить. Мы, граждане СССР, к сожалению, оказались стадом, а стадо верит своим пастырям и не утруждает себя самостоятельным поиском логических связей между фактами и явлениями нашей жизни, не делая собственных выводов.

В качестве пастырей у этого стада и тогда подвизалась интеллигенция, а её особенность, повторю, в том, что интеллигенции никогда в своей жизни ни своей зарплатой, ни должностью, ни честью не отвечала за получение результатов, жизненно важных для избирателей, – за дело, а это не стимулировало интеллигенцию ни думать над жизнью людей вне своего интеллигентского круга, ни изучать ее. Поэтому интеллигенция алчна, самовлюбленна, но глупа – глупее стада, хотя и ведет его за собой.

С началом перестройки эта часть интеллигенции повела за собой избирателей, и в стране начали твориться дела чрезвычайные по своему дебилизму.

Смотрите. Избиратель из своего кармана платит всем – министрам и чиновникам, генералам и президентам. Совершенно естественно, что если этих лиц станет больше, а это неизбежно при делении страны, то он вынужден будет кормить больше ртов, а сам жить беднее. В одиночку, своим умом, даже кухарка в безобразно пьяном виде не смогла бы до развала страны додуматься.

А с этими пастырями – пожалуйста!

Опыт исследований во многих областях дает основание утверждать следующее. Если взять в каждом населенном пункте СССР процент «интеллигенции» и соотнести его с результатами референдума о сохранении СССР в марте 91-го, то будет выявлена прочная зависимость между этими параметрами. В Москве более тысячи набитых «научной» интеллигенцией институтов плюс министерства, конторы, вся союзная пресса. Так чего удивляться, что московское стадо с такими пастырями проголосовало за развал СССР?

Меня могут обвинить в предвзятости, ведь в составе этой интеллигенции находятся наши славные ученые – люди как бы общепризнанно умные. Здесь кроется ошибка, характерная для обывателя. Не зная, как у нас становятся учеными, обыватель не знает, что ум и ученое звание – это разные вещи. Но и в случаях, когда это совпадает, пользоваться умом ученого нужно крайне осмотрительно и только в той области, где он действительно специалист. Потому что в остальных областях он, как правило, глупее всех обычных людей.

Давайте рассмотрим, почему это так, а потом подтвердим это примерами. Для начала представим себе двух парней, одинаково умных, которые, допустим, окончили автомобильный институт. Один пошел работать водителем, а второй – в аспирантуру.

Диссертаций на тему «Автомобиль» не пишут – об этом все известно. Поэтому тема диссертации аспиранта будет, вероятнее всего, звучать так: «Исследование влияния графита на фрикционные свойства тормозной колодки левого заднего колеса карьерного самосвала». Лет через 5–6 один станет уже опытным водителем, а второй, защитив эту диссертацию, – ученым, кандидатом автомобильных наук.

Молодой ученый начнет писать докторскую диссертацию, которая с 95-процентной вероятностью будет развивать тему кандидатской, например: «Исследование влияния графита на фрикционные свойства колодок обоих задних колес карьерного самосвала». Пройдет еще лет 10. Первый будет уже классным водителем, а второй, вполне заслуженно, доктором автомобильных наук.

Первый проедет миллион километров в степях, горах, в болотах и лесах, научится возить людей и бетон, доски и сено, а его однокурсник будет выдумывать новые испытательные стенды и проводить новые исследования. В конце концов он закончит их монографией «Графит и тормоза карьерного самосвала», после чего его изберут в академию, и он станет академиком автомобильных наук. Он действительно будет ученым-автомобилистом, и действительно в плане его работ его можно будет считать знающим, но только в плане его работ. К этому времени он уже забудет, что такое автомобиль и как на нем ездят. Знания об этом у него будут даже не институтскими, а детскими, поскольку без использования все знания забываются.

А первый забудет, что такое «графит», что такое «фрикционные свойства», ведь и его знания не вечны, но он будет знать, что у его автомобиля есть тормоза, и уметь отлично ими пользоваться.

И вот представьте, что этому академику предложили вести автомобиль. Учитывая академические амбиции, он может и согласиться, но мы-то что должны от него ожидать?