Наркодрянь

«Сайта Эсмеральда» — приземистое двухэтажное здание, обнесенное высоким каменным забором, несколько портила угрюмым видом чудесный окружающий ландшафт. Вопросы гармонии мало занимали практичного сержанта, но тем не менее он стремился к торжеству оной через полное уничтожение кощунственно неприглядного объекта.

— Сэр! — с кровожадным прищуром обратился он наконец к Мейсону. — А может, по-простому? А? Ночью. Шарахнем из гранатомета по воротам и по крыше. Я с гранатами пойду в лоб, отвлеку внимание, а вы зайдете с тыла. А капрал прикроет Нас пулеметом. Вы же знаете: когда Джони брал эту машину в руки, можно было садиться на бруствер и спокойно курить сигару. Под таким прикрытием мы будем, как у Христа за пазухой. А он согласится… я уговорю.

— Клиф, — полюбопытствовал Мейсон, любуясь одиноким облачком. — Ты вчера не ел грибов?

— Нет, — недоуменно вытаращился сержант. — А что?

— Видишь ли… некоторые разновидности поганок, — задумчиво протянул Мейсон, — даже в умеренном количестве вызывают галлюцинаторный бред с манией величия. Вот я и подумал: уж не слопал ли ты вчера парочку за обедом? А?

— Право, сэр, — обиженно засопел носом Доули. — Я хотел как лучше, а вы…

Мейсон выплюнул травинку, покосился на сержанта и, как бы между прочим, осведомился:

— Клиф! Ты помнишь капитана Боудли?

— Чего ж… помню, конечно… А что?

— Да так… ничего, — Мейсон щелчком сбил с рукава заблудившуюся букашку и перевернулся на живот.

Доули уставился ему в спину, напряженно соображая. Его мозги проделывали такую колоссальную работу, что Мейсону почудилось, будто из головы сержанта донеслось шуршание. Наконец какую-то обалдевшую от перенапряжения клетку перемкнуло, и мыслительный аппарат Доули заработал в нужном направлении. На лице Доули появилось выражение недоумения с переходом в легкий испуг. Затем на нем засветилась первая робкая радость, и все сменил бурный восторг.

Сержант подпрыгнул на месте и зашелся тихим смехом идиота.

— Сэр, — с трудом выдавил он. — От них же и мокрых штанов не останется. А?

— Все может быть, — философски заметил Мейсон.

— А где мы достанем бронетранспортер? — деловито уточнил Доули, оборвав смех.

— Зачем? Грузовика хватит — синьор Алексей достанет.

— А взрывчатки? Купим у этих…

— Нет. Туда больше соваться не стоит. Я знаю, где достать. А твой дружок-капрал пусть раздобудет два мундира местных коммандос. Офицерский и сержантский.

— Это ему раз плюнуть.

— Тогда все.

12

Ближе к полудню сержант Туриньо окончательно разомлел и, привалившись к толстому стволу бертолеции, собрался было «придавить на клапан» в тенечке.

Тяжелые веки его то и дело смыкались. Периоды бодрствования все укорачивались. Сержант давно бы устремился в царство грез, если бы не раздражающий фактор — напарник Фрокас. Этот юный недотепа с четырехмесячным стажем службы возомнил себя бравым воякой. Он стойко торчал возле шлагбаума под неласковыми лучами солнца и корчил из себя невесть что. Посмотреть на парня со стороны, так вроде бы охраняет президентский дворец.

Конечно, сержант Туриньо мог устроить задаваке какую-нибудь пакость. Но в такую жару! Ему было лень даже подумать о такой возможности.

Что до него самого, так ему, старому сержанту, было глубоко наплевать и на паршивенький домишко, который они «бдительно» охраняли, и на тех, кто в этом домишке прячется от неизвестно кого.

Нет! Подумать только! Их пропойца-генерал лижет зад какому-то проходимцу, а он, сержант Туриньо, должен торчать здесь на солнцепеке, у проклятого шлагбаума, вместо того чтобы скоротать денек за кружечкой холодного пива.

А какую возню они подняли вокруг этого «секретного» объекта? Тут тебе и патрулирование окрестностей, и двойной охранительный кордон: натыкали вокруг зенитных пулеметов, прожекторов… Ха… Можно подумать, что началась настоящая война. А эти толстомордые ублюдки, что охраняют «объект»? От одного их вида Туриньо тошнило. Тьфу!

Сержант зевнул и снова впал в сладостную дремоту. Из этого блаженного состояния его вывел гул автомобильного мотора. Грузовик натужно ревел где-то за поворотом, приближаясь к злополучному шлагбауму.

Нет! Это уже слишком! Раздраженный сержант с неожиданной прытью вскочил и решительно зашагал на пост. Пусть за баранкой этого грузовика сидит сам сатана, уж сержант покажет ему — каков он в гневе.

Грузовиком правил отнюдь не сатана, но все же при виде широких плеч водителя, а тем более капитанских шевронов пассажира, опытный сержант умерил свой гнев.

А когда волосатый кулак шофера небрежно высунулся через открытое окно, Туриньо и вовсе сменил гнев на милость. Этого кулака с избытком хватило на десять таких морд, как у Туриньо, — и заметно было, что его обладатель никогда не мучается этической проблемой: бить или не бить.