Нарисуй мне в небе солнце (СИ)

— И многих ты осчастливила, вот так нежданно-негаданно свалившись на голову? Сколько их было, кто сущность твою гнилую не распознал? Всех москвичей перебрала, что в городе работают, пока про меня областного вспомнила? Искала, с кем обломится? Я-то поначалу в твоих планах казался идеальным вариантом: папа без тёплого места не оставит, да и мама посодействует в продвижении по карьерной лестнице. А я из столицы в область свалил, раз — и не получила ты желаемого. Конечно, я для тебя был разменной монетой, но перспективы открывались нехилые. Ты потерпела бы, а там, глядишь, и свыклась с нелюбимым мужем. Или, отхватив свой куш, пошла бы следующего идиота искать.

— Что ты говоришь такое? Я ни с кем, кроме тебя…

— А Данилкин? Кто из вас кого бросил? Ты не захотела ехать со мной, а на следующий день Васёк всем фото своей невесты показывал, а на снимке — ты. Или с мамой его жить не захотела? Квартира отдельная ему не светила, да и хлебное место — тоже.

Лера закрыла лицо руками, и Ярослава на секунду ослепило мерцание камней её кольца. Ему не было дела до бриллиантов бывшей подруги, но в голову закралось подозрение, а её ли они. Он вспомнил про коробочку с серьгами, оставленную посреди обеденного стола для Нади. Теперь там коробочки не было. Неужели Лера посмела взять чужое? В голове такое не укладывалось, но если человек непорядочен в одном, то и в другом может быть тоже.

— Дай руку! — тоном, не терпящим возражений, произнёс он. Посмотрел на кольцо и убедился в своих самых страшных подозрениях. — Так ты ещё и воровка! Или вы обе чужими бриллиантами поживиться решили? Вас родители не учили, что чужое брать нехорошо? А это хищение в крупном размере. Вы мне выбора не оставили, звоню в полицию и отцу, у него наверняка сертификаты хранятся — он человек аккуратный. Правда, мама? Чувствуешь, как кресло в министерстве под тобой зашаталось? Да и Дима будет безумно рад поводу избавиться от тебя.

Лицо матери словно стало восковым, а Лера дрожащими руками сняла кольцо и серьги и положила всё это вместе с коробочкой на стол.

— Не надо полицию! Я не украла! Я примерила и забыла снять, потому что твоя эта пришла. Лариса Григорьевна, — обратилась она к матери Ярослава, — вы же сказали, что можно взять, что это фианиты, скорее всего. Я не украла, я всё на место положила, даже из дома не вынесла. Я пойду, да?

— Катись, и Ларису Григорьевну с собой прихватить не забудь!

Они собрались быстро, очень быстро. Мать зло зыркала на Яра, но он не обращал внимания.

Выдохнул с облегчением, закрыв за ними дверь. Теперь важно разыскать Надю. Достал смартфон и увидел входящее СМС.

«Ярка, родной, нам очень нужно поговорить, но не сейчас. С дедом несчастье. Я вылетаю в девять вечера во Владивосток. Сейчас еду в Шереметьево. Встретимся, когда вернусь, твоя Надежда».

Нажал вызов, механический голос ответил, что телефон выключен или находится вне зоны действия сети.

Рассуждать, что делать дальше, времени у него не было. Яр схватил ключи от машины, техпаспорт, права и, закрыв дом, поехал в Шереметьево. Времени у него два с половиной часа, значит, должен успеть. Конечно, надо лететь с Надей. Других вариантов он не видел.

Часть 26

— Что так поздно, Андрюша? — Даша вышла из детской встретить мужа, как только услышала звук открывающейся входной двери. Андрей Петрович поцеловал жену, улыбнулся ей. И всё вроде как обычно, но скрыть плохое настроение он не мог. Даша видела и чувствовала, да и он всегда говорил ей всё. Скажет, поделится тем, что на душе, и легче становится.

— Не знаю, вроде и дел особых не было, а всё ждал чего-то. Беспокойно так. Думал, что Яр позвонит. Но я, старый дурак, смартфон-то выключил, а включить забыл. Даша, сорок два пропущенных от сына! Представляешь, сорок два! А я не ответил.

— Вот потому и нервничал. Что стоишь у порога, разувайся, переодевайся и пойдём ужинать. Ты его набрал?

— Конечно, спрашиваешь! Да только не отвечает. Хотя поздно уже, они, небось, с Надюшей и старый новый год в койке проведут. Утром позвоню.

Даша направилась в кухню, а он в их общую спальню, переодеться.

Дурное предчувствие не покидало. Андрей Петрович расслабил галстук, расстегнул ворот рубашки и замер около зеркала. Нет, он не видел своего отражения. Пытался заглянуть внутрь себя, определить, что вызвало вот это идиотское чувство, не дающее дышать полной грудью, откуда взялся беспричинный страх.

— Андрей, что ты как неживой! Руки мой, есть садись. Я тоже хочу этот праздник в койке встретить, что мы, хуже молодых, что ли? — услышал он голос жены.

— Да нет, Дашуня, не хуже. Все твои желания готов исполнить. Дети спят?

Спросил и сел за стол, вооружившись ножом и вилкой.

— Еле уложила, Ромка всё порывался тебя дождаться.