Нарисуй мне в небе солнце (СИ)

— Не кажется, это мой кот Людовик, — со злостью ответил Ярослав. — И это не обсуждается. Так всё-таки, что хочет Лера? Какие планы я ей разрушил?

Мать вздохнула, но перечить не стала.

— Она любит тебя. И потом, ей уже двадцать пять лет. Для женщины это достаточно много. Ей необходимы стабильность, семья, положение. А ты поматросил и бросил. Два года её жизни прошли впустую.

— Я ей предлагал ехать со мной сюда, она отказалась. Честно, я не вижу смысла в её движухе то к тебе, то к отцу. Что она хочет? Чтобы я вернулся в Москву?

— Здравая мысль.

— Я не вернусь. И потом, мы с ней всё обсудили.

— Сын, ты с ней спал. Сколько времени — год, два, больше?

— Мама, я, по-твоему, должен быть девственником в двадцать четыре? И если уж так откровенно — спрос рождает предложение. Ты приехала похлопотать за Леру? Миссия провалилась.

— Знаешь, сын, я передумала, я не останусь у тебя до завтра. Проводи нас на вокзал.

— Хорошо, сейчас вызову такси.

Они опять молчали всю дорогу до станции. Подсолнечная встретила тучами. На душе у Яра тоже было паршиво. Мать периодически демонстративно всхлипывала, промакивала платком глаза и просила Костю не быть столь же бессердечным, как его брат. Костя же радовался возвращению в Москву.

Часть 13

— И чего так рано? — Надежда Михайловна вошла в кабинет, как обычно, в половине восьмого утра, а Ярослав уже сидел на месте и что-то читал.

— Не поверите, проспал наоборот. То есть встал рано. Проснулся, потому что в голове будильник играл, за окном темно. В доме тоже. Не понял ничего сначала, а свет ночью отключили, часы не работают, от сети они у меня. Я в телефон глянул и не то увидел, думал опаздываю. Кофе сварить не успел — как назло, газ в баллоне закончился. Вот говорил отец большой баллон брать, а я упёрся. Тридцать три несчастья и все одновременно. Пришёл — закрыто всё, еле до охранника достучался, вот он и впустил. Не идти же обратно. Там всё равно темно.

Она рассмеялась, надевая халат.

— Заработался ты, Ярослав Андреевич. Утром не завтракал, вечером не ужинал. На кого похож стал? Приехал красивый, холёный, а теперь? Синяки под глазами, похудел. Нехорошо. Вчера вызовов много было?

— Средне, двадцать три. Но грипп же. Для гриппа норм.

— Устал?

— Конечно. Домой вернулся, с Людовиком почаёвничали, да я спать лёг. А утром вон как.

— Вызовы тяжёлые? — сестра переоделась за шкафом, повесила уличную одежду и прошла за свой стол. Достала бланки, бумагу, включила компьютер.

— Да как обычно, боли в горле, температура. Ну, кроме двух, вот уж закон подлости и парных случаев. Но там ужас просто. В самых страшных снах такого представить не мог.

Ярослав откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Увиденное вчера не шло из головы.

— Что было-то? — медсестра внимательно на него смотрела. Она навидалась многого, сумела нарастить защитный слой на душу, а доктор молод ещё и умеет сопереживать. Редкость для современного человека.

— Пришёл я на вызов к бабульке с кахексией, она с сыном родным живёт. Я такого истощения в глаза никогда не видел. Только на картинках про Освенцим. Эта сволочь, сын, по всей видимости, пенсию её пропивает, а мать кормить не на что. От него духан такой, что прикуривать можно. Так сынуля меня в квартиру не пускал, типа не вызывали они врача и делать мне у них нечего. Я в регистратуру перезвонил — был вызов, и звонила женщина. Пока мы с ним препирались, мать его закашлялась. Я отодвинул пьяного бугая и вошёл. В квартире срач, бутылки везде, и бабушка эта. В чём душа держится — непонятно. Пневмония у неё застойная. Вызвал на себя скорую, отправил бабушку в стационар. Вот такие дела. И второй случай в высотке, ЖК «Молодёжный», около «Пятёрочки». Участок не мой, но Савичева заболела, и я часть её вызовов обслуживал. В той квартире алконавт с залитыми шарами меня ждал. Ага! Очень ждал! Потому не скорую, а участкового терапевта вызвал. Говорит: «Мать спит и спит, с самого утра добудиться не могу». А в квартире трупный запах. Туда мы уже с полицией входили. Оформили, увезли. Вот как так можно, мать же! Какая бы ни была, как довести до такого состояния или не заметить, что человек умер? Она ж не сегодня умерла, а уж пару дней как. Всю дорогу домой об этом думал. Они у меня перед глазами стоят, бабульки эти.

— Впечатлительный ты, Ярослав Андреич. А есть не будешь — сам до ручки дойдёшь. Ты б женился, что ли. Всё не один был бы и думал бы вечерами не о чужих бабульках, а о молодой жене, которая и борщом накормит, и приголубит. Вон девки-то у поликлиники встречают, на руках готовы носить. А ты их видишь? Не видишь. В упор не видишь!

Сестра размахивала руками, жестикулируя от возмущения. Яр рассмеялся.

— Вижу я всё, не слепой. Только давать пустые надежды никому не хочу. Сначала надо на ноги встать, а потом уже о жене думать. Да и девушки, которые встреч со мной ищут, мне не нравятся. Я тихую жену хотел бы, скромную.

— Слишком ты правильный, Ярослав Андреевич. Заболтались мы, а время не ждёт. Начинай приём, я сейчас вернусь.

Она схватила свою куртку из шкафа, достала кошелёк из сумки и вышла из кабинета.