Нарисуй мне дождь

– В каждом из нас намешано много всего, и хорошего, и плохого, в каждом есть столько разных «я», но кто знает, почему они такие? И чем их лечить?.. – с болью в голосе произнесла она. ‒ Я тебя никогда не предам, ‒ тихо сказала она и надолго замолчала.

– Скажи, а что ты любишь? – как ребенок заглядывая мне в глаза, спросила Ли.

– Больше всего?

– Да.

– Море! Я рожден для корабельной палубы, обстоятельства нас разлучили. На свете есть две вещи для меня ненаглядных, я могу смотреть на них часами, это синее море и твои глаза.

Я не преувеличивал, одним лишь взглядом своих глаз она открывала передо мной еще один мир, в дополнение к тому, который я знал. Ли окинула меня быстрым взглядом и заговорила с поразившим меня пылом.

– А, я… Я люблю дождь. Так приятно чувствовать теплые капли на лице. Я люблю смотреть на нежные лепестки роз в каплях дождя. Всего один раз в жизни я это видела, стояла хрустально звонкая тишина и капли падали с неба на розы. Ты только представь себе, как это было! Ты это слышишь? Лучший среди всех…

Она отвернулась и подняла глаза вверх, что-то рассматривая на потолке. Глаза ее были полны слез.

– Не обращай внимания, я сегодня шутки шучу, – улыбнулась Ли, смахнув слезу с ресниц.

– Ты плачешь… Почему?! – невольно вырвалось у меня.

– Нет, что ты! Сегодня здесь так хорошо. Сама не знаю… Бывают такие дни, глаза сами плачут. Так вот, слушай, хорошо сидеть в тихом месте, где-нибудь на террасе и смотреть, как под ярким солнцем идет летний дождь. Мне тогда, знаешь, как со своими, на Новый год… Помнишь, как бывало в детстве?.. Тогда бывало, как в сказке. А запах дождя! Он всегда разный, дождь, как свет, льется с небес. Теплым дождем небо спускается к нам на землю. Так хорошо… Но иногда, капли дождя бывают похожи на слезы и когда идет такой дождь, мне кажется, это небо плачет оттого, что я когда-то умру.

– А я ненавижу дождь и прочую, слякоть… Ее здесь называют «мрячка», – не даю ей продолжить я, пытаясь увести ее от этих погребальных мыслей. – Мне по душе солнце. Для меня не бывает слишком много солнца. Солнце и ветер, они всегда со мной. Я навсегда предан ветру и флейтам! Разве можно любить дождь? Как там у Гумилева:

Но ты слишком долго вдыхала тяжелый туман,
Ты верить не хочешь во что-нибудь кроме дождя.

Ли молча, погладила меня по щеке и поцеловала, ‒ коснулась губами складки между носом и верхней губой. Ох, это меня и завело! Хотя, дождь огню не товарищ…

– А дальше?.. Андрюшенька, как там у Гумилева, что там дальше, про меня?

– Его убили гегемоны, в двадцать первом. Ему тогда было тридцать пять, затащили в ЧК и убили. После объявили, что расстреляли, будто от этого легче.

Потом поставили к стенке
И расстреляли его.
И нет на его могиле
Ни креста, ни холма ‒ ничего.

А он был поэт, поэты не такие люди, как все, предназначение поэта, быть голосом бессловесных. Устами поэта с нами говорит небо. На Востоке считают, что поэты одержимы демонами, это позволяет им создавать стихи, обладающие необъяснимой силой воздействия на человеческие сердца. Предрассудок, конечно, но что-то в этом есть. Для чего-то они нужны людям. Быть может, для того, чтобы объяснять им, что смысл жизни ‒ не только в воспроизведении себе подобных.

Не часто поэты приходят в наш мир, но косноязычное большинство, так называемые массы, их ненавидят и всегда норовят уничтожить. У них на этот счет есть даже своя теория, называется: «Дубинка для выделяющихся». Стая всегда заклевывает белых ворон, стая хочет, чтобы все были одинаковые и говорили на одном языке. Но, там, где хотят сделать всех одинаковыми, жизнь становится серой. А Гумилев, он был один из нас, тех, кто не подчиняется «подавляющему большинству». Нас не заставишь шагать в ногу и не поставить в стойло, мы смотрим на мир своими глазами.

Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд
И руки особенно тонки, колени обняв.
Послушай: далёко, далёко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.

Ему грациозная стройность и нега дана,
И шкуру его украшает волшебный узор,
С которым равняться осмелится только луна,
Дробясь и качаясь на влаге широких озер.

Я и раньше замечал, что проговаривая стихотворение вслух, мелодика звуков и ритм преображают содержание текста, вызывая новое восприятие, и сухие слова стиха приобретают новый смысл и начинают звучать, как музыка. Это так отличается от того, когда читаешь стих про себя.