Нарисуй мне дождь

— За нашего Господа Бога, творящего чудеса, в гневе не знающего пощады, а в милости исполненного щедрот. За нашего Спасителя от врагов и недругов наших, как на земле, так и на воде! — провозгласил я соответствующий празднику тост.

— За тебя… — просто сказала Ли, посмотрев мне в глаза.

Я радовался происходящим с нею переменам. Приятно было видеть Ли собранной, веселой искристым, а не угарным весельем. Наверно, то весна помогала нам.

* * *

Еще до обеда я нашел ее в «Чебуречной».

Народа было мало, весь бомонд собирается позднее. Ли сидела за нашим столом с толстой цыганкой лет тридцати, смуглой до черноты, с заметно пробившимися усами. Я поздоровался, спросил позволения, и сел рядом. Цыганка вскользь взглянула на меня матово-черными глазами, такими черными, что я не увидел какой-либо границы между радужной оболочкой и зрачками. Вот так глаза!.. Точно глазливая, подумал я, соорудив под столом надежную защиту от дурного глаза.

Ли была пьяна. Она, как ни в чем не бывало, чмокнула меня в щеку и громко прошептала на ухо:

— Это же та самая Мотя, я тебе о ней говорила…

Расхохотавшись неизвестно чему, она продолжила приставать к цыганке.

— Ну, пожалуйста, Мотенька! Ну, что тебе стоит… Погадай, скажи, что меня ждет впереди? Не задаром же. Вот, возьми пятерку. Я б тебе больше дала, но у меня ничего больше нет. Ну, бери же, не выделывайся! — теряя терпение, с раздражением прикрикнула Ли.

— Я не гадаю пьяным, — лениво ответила Мотя, окинув Ли скучающим и каким-то плутоватым взглядом. — Но раз ты настаиваешь, стало быть, так кому-то надо… — неожиданно согласилась она.

Одной рукой Мотя выхватила у Ли пять рублей, а другой, лишь на мгновение взяла и поднесла ее ладонь к своим глазам, тут же отбросив ее от себя. Затем отвернулась и то ли задумалась, то ли уснула с открытыми глазами. Ли нетерпеливо повела плечом, но цыганка невозмутимо сидела, не обращая на нее внимания. Наконец, Ли не выдержала.

— Ну?.. Ты-ы, Мотня! Чего молчишь?! Нет, ты только посмотри на нее, Андрюша, молчит, как рыба об лед! Говори, что ты там увидела, а то пятерку заберу, вот увидишь. Говори сейчас же! — не на шутку рассердилась Ли.

— Судьба твоя темная улица, — глядя в окно, нехотя проговорила Мотя. — Твое спасение в тебе самой, обуздай себя. Ты на пороге между этим светом и тем… ‒ она знала больше, но не сказала. Я догадался об это по ее лицу.

Ли расхохоталась с пьяной беспечностью. Вдруг углы ее губ опустились и слезы заблестели в глазах, она всхлипнула. Я пытался ее успокоить, гладил, прижимал к щеке ее ладонь, которую так бесцеремонно рассматривала цыганка. Зачем этой чародейке понадобилось пугать доверчивую девчонку? Не понимаю!

— Успокойся, моя хорошая, все это чепуха. Взгляни на меня! Посмотри мне в глаза! Видишь, я здесь, с тобой, а вместе нас много ‒ целых двое, нам вместе никакие предсказания не страшны. Никогда больше не гадай, ведь гадание может повлиять на твою судьбу, возьмет и сбудется. Ты сама своими мыслями будешь притягивать к себе то, что тебе нагадали, сама запрограммируешь себя на предсказание, и невольно будешь делать все, чтобы оно сбылось. Твои мысли могут материализоваться, и если ты к чему-то себя готовишь, то и случится.

Я с негодованием оглянулся на Мотю, но ее нигде не было, только пустой стул стоял отставленный далеко от стола. У меня все похолодело внутри, где-то на задворках сознания заворочалось тревожное предчувствие. Зачем она так далеко его отодвинула и исчезла? Этот стул… ‒ то был знак, метка, последнее предупреждение. От, же ж по́гань! Не зря говорят, ученая ведьма хуже прирожденной. Ли успокоилась так же внезапно, как и разволновалась, это было в ее характере.

— Прости меня, Андрюша! Господи, у меня в голове такой беспорядок. Мне кажется, я потеряла свою душу… — ее затуманенные глаза прояснились, невыразимое отчаяние послышалось в ее голосе. Только теперь я заметил насколько она изменилась, она была очень бледна, лицо ее осунулось, и было воплощением несчастья.

Я не суеверен, но всегда безошибочно узнавал и прислушивался к предзнаменованиям о пока еще далекой, ни неминуемой беде. Хотя, если будущее предопределено, то не интересно и жить дальше. У человека всегда есть свобода выбора, пусть небольшая, но реальная. На то и дана сила воли, чтобы изменить свою жизнь во избежание предначертанного судьбой. Однако всегда опасно влиять на чужую участь, поскольку на все есть своя Причина, повлияв на нее, можно получить сокрушительный ответ.

— Андрюша, зачем она это сделала? Она разбила мне сердце! Как мне теперь жить? — уронив голову на руки Ли громко зарыдала.

Мне на плечо опустилась чья-то рука, то была Кланя. Она наклонилась ко мне и тихо сказала:

— Не трогай ее, пусть поплачет. Мы вчера Таню схоронили. Нашли ее, повешенную в посадке под Мелитополем. В милиции сказали, что она сама… Лидка все время пьет и смеется. Пусть лучше поплачет, она ей была, как сестра.

Глава 20

Был май. И ночь, и день, и вечер, ‒ в тот вечер мир изменился.