Нареченные

– Послушай, Кайл, не мог бы ты пойти с Бишем в магазин купить стейки? – попросила я. – Кайл оглянулся и понял: от него что-то скрывают. Хочу приготовить их сегодня на ужин, и мне надо кое о чем поговорить с папой. Он приготовился громко возразить, но я остановила его прежде, чем он открыл рот. – Кайл, ну пожалуйста, сделай это для меня! Ты мне тоже нужен.

Кайл сменил гнев на милость.

– Хорошо, но ты мне потом все расскажешь, – выдвинул он свое условие.

– Нет вопросов.

– Расскажет что? – осведомился Биш, но тут увидел Джен.

Его лицо на несколько секунд просветлело, а потом снова сделалось безразличным.

Э, а она что здесь делает? Черт побери! Как мне оберегать Мэгги, когда тут столько народа? Особенно она. Боже, только посмотрите на ее руки… Она просто такая…

– Привет, – сказал он.

– Привет, – тихо поздоровалась Джен, и я почувствовала, как Калеб напрягся. – Как ты?

– Хорошо. Как прошел полет?

– Хорошо.

– Хорошо, – повторил Биш и, заметив, что все на них смотрят, хмыкнул. – Значит, стейки? – обратился он к Кайлу, желая сменить тему.

– Ну да, поехали.

Когда они вышли, я повернулась к остальным. Калеб стоял с Питером. Он не хотел оставлять меня, но опасался, что может стать помехой.

Я посмотрела на его отца.

– Питер, у меня для вас послание.

Он удивленно выдохнул и принялся опускаться на колени.

– Нет. Никаких коленопреклонений. Пожалуйста, поднимитесь. Вам нужно будет подняться во всех смыслах слова, чтобы выполнить нашу миссию. Подняться всем. Готовы ли вы?

– Да.

– Папа, – я подождала, пока он посмотрит мне в глаза, – не пугайся.

– А с чего бы мне пугаться?

– Просто не пугайся. Со мной все в порядке. Все в полном порядке.

Он с опаской кивнул.

Я закрыла глаза и почувствовала себя очень сильной и уверенной. Для этого я и предназначена. Я ощущала это в своих венах. Я попыталась раскрыться, но потом сообразила, что не все помню.

– Калеб, – позвала я, – ты мне нужен.

Он удивился, но подошел.

– Что тебе требуется?

– Ты.

– Необходимо человеческое жертвоприношение? – пошутил он.

– Нет, – засмеялась я и услышала, как рассмеялась Джен. – Помнишь, я говорила, что мне нужно постоянно находиться рядом с тобой? Я не могу ничего сделать без тебя. Твое прикосновение – это спусковой механизм.

– В самом деле? – удивленно спросил Калеб.

– Ты так же важен, как и я. Видение показало, что главную роль мы будем играть вместе, а не только я. Все, чего мы добьемся, мы сделаем вдвоем – или не добьемся ничего.

Он посмотрел на меня с облегчением и самым смиренным видом. Питера и Рэйчел, судя по их мыслям, переполняли гордость и счастье за сына и невестку.

Я обернулась к Калебу. Его руки скользнули к моей талии, и я потянула их вниз, чтобы он опустил голову, а я прижалась к ней щекой.

– Рядом, а не у моих ног, запомнил? Всегда. Всякий раз, когда я показываю видение, всякий раз, как мне приходится говорить с сородичами, даже каждый раз, как я дышу, ты нужен мне вот тут. О’кей?

Он кивнул.

– Я понимаю. Я с тобой всегда и повсюду.

– Хорошо.

Я улыбнулась ему и тут увидела голубые ленты энергии. На этот раз они были немного другими, чем во время моего первого видения. Ленты кругами плавали и танцевали в воздухе. Я услышала, как Джен и Рэйчел ахнули от изумления. Питер и Калеб уже видели это раньше и не удивились. Я сосредоточилась на папе: хотела удостовериться, что ему не стало плохо. Он вспоминал фокус, который когда-то видел в цирке, где иллюзионист пропускал через его руку ленты. Я поняла, что он воспринимает все спокойно.

Я начала воспроизводить видение, которое случилось у меня в библиотеке, и все наблюдали его в туманной дымке, высветившейся над нашими головами.

Я показала им алчность нашего рода, гордыню, проникающую во все поры, невежество, сводящее на нет весь наш потенциал, самодовольство наших вождей и, наконец, искупление, которое мы можем получить. Я показала им тетрадь, показала, как мне явились слова и какой вкус они вызывали, когда я смотрела на фотографии, показала, как помогла пареньку из кафе-мороженого.

Я не удержалась от улыбки, когда перед глазами проплыли эпизоды видения, как мы с Калебом сражаемся бок о бок, а потом предстаем пожилыми, седовласыми. И, наконец, мой нареченный говорит, что все равно любит меня.

Калеб со счастливым видом притянул меня к себе и засмеялся мне прямо в ухо:

– Там, на каменных скрижалях, в твоем собственном видении начертано, что мы будем вместе до конца.