Напряжение растет

Поймал взгляд Федора и виновато опустил взгляд к ногам. Даже ссутулился от случившегося, пообещав про себя не меньше вагона пластилина в искупление. И тут же понял, что откупиться от такого невозможно даже всем пластилином на свете. Украдкой наблюдал, как брат смотрел на меня еще несколько секунд, пока расслабленно не махнул рукой, хмыкнув что-то про себя и продолжив что-то искать в своей сумке, которой, вроде как, не положено быть настолько огромной, чтобы тратить на это столько времени. А затем явно нащупал то, что ему было нужно — настолько просветлело его лицо.

Но первым о совершившейся находке сообщил Артем.

— Так, ребята, все ко мне. — Прочеканил он команду, умудряясь делать акцент на каждом слове. — Прижимаемся плотно-плотно!

В руке, выдвинутой на уровне груди перед футляром от скрипки, он сжимал старые на вид четки черного дерева с алыми прожилками, образующими ритмичный узор по чуть овальной поверхности.

И не смотря на надвигающуюся беду, уже ревевшую чуть ли в шаге от нас, внимание захватила исходившая от вещи грубая сила, бьющая учащенным пульсом во все стороны.

— Ух ты, — впечатлился Пашка.

— Это старый и могущественный артефакт НАШЕЙ семьи, — хмыкнул тот довольно.

— Здорово, — под руку произнес Федор — тем тоном, которым хвалят родители рисунок своего ребенка, обнаружив на листочке солнышко из кривого кружка и неровных лучиков. — А это — наш.

На ладони брата лежал жемчужный браслет, сотканный из застывшей океанской пены. Если всмотреться — деталировка была настолько искусна, что взгляд буквально проваливался вглубь, находя все новые и новые детали, видимые то перистыми облаками, то поднятой ветром пылью в жаркий день. И только два недлинных выступа, кроваво-ржавых, острых и обращенных внутрь, портили картину.

От вещи не фонило Cилой, но даже Артем как-то неловко убрал свою поделку в карман и, облизнувшись, потянул было руку.

— Кровавый! — Тревожно воскликнул Паша, заставив Артема одернуть руку. — Нельзя!

— А ты не пользуйся, — глянул на него тот мельком и вновь потянулся к вещи.

— Она от силы владельца зависит, — пояснил Федор, перекрикивая близкую волну. — Чем сильнее — тем безопасней!

Под ногами уже отчетливо дрожал плот.

— Дай мне! — Решился Паша, вновь дернув взгляд в сторону волны. — Я тут единственный с боевым рангом!

— Я сильнее, — положил Артем ладонь на закрывшийся в последний момент кулак Федора. — Света, подтверди.

— Есть такая версия, — серьезным тоном произнесла она.

Я просто молча раскрыл ладонь, не решаясь ничего говорить и даже смотреть на брата.

Вина все еще била по мне. То, что произошло, не имело прощения. Я никогда его не брошу. Но сейчас он вправе во мне сомневаться.

Рука ощутила ледяной холод жемчужного браслета.

— Мой брат самый сильный, — подытожил Федор. — Это общеизвестно, — с важным тоном завершил он.

А я с робкой благодарностью посмотрел на него.

— Блин! — Возопили в голос Паша с Артемом и обреченно посмотрели на волну.

— Света, знай, в этот последний миг, я хочу сказать, что я тебя люблю, — схватил Паша девушку за руку и нервно тараторил. — Если я не выживу, то передай Кате и Марине, что я их тоже люблю! Но, разумеется, меньше, чем тебя! Но это им не говори.

— Максим, отдай браслет. Ты же знаешь, кто я, — протянул ко мне раскрытую руку Артем.

— Да, — посмотрел я на него, а затем на совсем близкую волну. — Но ты даже не представляешь, кто я.

В браслет удалось продеть только фаланги пальцев, и он тут же прокусил острыми выступами указательный и мизинец, вместо боли буквально проморозив.

И ничего.

— Хм… — Пощелкал я стекляшку ногтем другой руки.

— Мы все обречены, — вдохнул Артем, потерянно опуская руку.

Интересно, а как оно работает вообще? Волна любопытства хлынула от меня к браслету, наполняя Силой древнюю вещь.

И та будто отозвалась — но не яркой вспышкой заклинания, а некой эмоцией сомнения-узнавания. Будто прошел мимо, и мелькнул знакомый силуэт. Взаимная остановка и поворот на месте, и вот один из них уже тянет руку — явно кто-то из прошлого, но все мелькает на краю сознания разгадка имени и фамилии. Загадка узнавания — и она же ответ, стоит ли отвечать рукопожатием этому человеку.

— Короче, у нас проблемы, — деликатно шепнул я вещице, отмечая краем глаза, как Артем вновь выудил свои четки и собирает всех вокруг себя.

Вернее, собирает вокруг Федора, потому что тот смотрит только на меня и не желает двигаться.

А волна уже поднимает плот, собираясь подгрести всех под себя и размолоть между сором и речным песком.

— Но я все еще могу размолоть тебя в пыль до того, как умру сам, — вырываются сухие слова угрозы совсем иным тоном.