Напряжение растет

Обычно в этот момент с дронов отстреливались сигнальные огни, а замаскированные на маршруте громкоговорители доносили до участников вкрадчивый голос князя Долгорукого, поименно перечислявшего нарушителей и возвещавшего о скором прибытии вертолета. Ни одна из четырех команд-аутсайдеров не посмела возразить, а острый конфликт так и не дошел до грани смертоубийства.

Хотя последнее, если честно, большинство из арбитров изрядно расстраивало. Им, после какого-то времени наблюдений за гонкой, становилось откровенно скучно: чужие дети, даже не дальние родственники; однообразный рельеф с высоты вертолета; переводчики, не поспевающие за дикцией разгоряченных русских комментаторов. Драки — и те рафинированно-техничные, обычно до разбитого носа или рассеченной брови. Где ярость, где схватка на грани жизни и смерти, прокушенные зубами уши и расцарапанные лица?! И даже никаких хищников в лесу! Их сыновья и внуки наверняка бы давным-давно выиграли этих вкусных белокожих неженок!

Или не выиграли — признавали те, кто поглядывал на темп движения лидеров турнира. Да они бы и не стали требовать от своих детей не спать сутками, вырывать голыми руками глотки волкам за тряпки и консервы. И уж точно не пустили бы их на маршрут с теми, кто делал все это с легкостью, поджигая лес за собой и шагая вперед чуть быстрее огненной волны. Дикие люди, эти белые. Наверное, от того, что произошли от обезьян, а не от богов.

Но даже такие моменты были крайне редки, показывали их без особой охоты — все равно эпизод уйдет под нож монтажникам. В основном, на экране сменялись условно-спокойные эпизоды, вникать во внутреннее напряжение которых судьям было откровенно лень. Вот и сейчас камера показывала небольшой плот на глади реки, двигавшийся едва ли быстрее течения. Слишком медленно, слишком в стороне и позади от основной гонки.

«— Очевидно, у них есть какой-то план, и они его придерживаются», — щебетал голос диктора. — «Напомним уважаемым телезрителям, что именно волки, коварно выпущенные командой на волю, вывели из гонки команду Алабышевых. Коллектив телеканала от всей души желает Михаилу и Александру скорейшего выздоровления…»

«— Возможно, движение ночью позволит сократить расстояние».

Сомнительно настолько, что даже не достойно обсуждения уважаемым жюри. Истинные победители в эту ночь тоже спать не станут.

Словом, оживлялись судьи редко, комментируя через переводчиков способности конкурсантов на экранах, пока не приходили к общему мнению о пропащем поколении. Но, в основном, коротали время, как могли. Слишком его, этого времени, выдалось много — работа не предполагала перерыва на сон. Терпимое условие за грандиозную оплату. Только скучно.

В первый день спасала череда разговоров и знакомств — часть судей не была знакома с остальными, да если честно, ранее и не стремилась заводить такие знакомства. Все они были так или иначе дружны с Долгорукими, но меж собой виделись в третий или четвертый раз — это если считать все моменты с начала турнира. До соревнований у этих людей просто не пересекались интересы — слишком далеко друг от друга, чтобы делить, враждовать, дружить или испытывать любые эмоции, кроме признания самого факта их существования. Но раз уж встретились, то следовало попытаться извлечь прибыль.

То еще занятие, без толпы консультантов, финансистов, да еще с чужим переводчиком, навязанным Долгорукими. Свои специалисты, конечно, были бы лучше, но стоило признать, что если от приближенного приятно слушать дифирамбы в свою честь, то гробить время на скрипучий голос и отвратительный акцент слуги чужака, что-то там бормочущего о титулах собеседника, откровенно раздражало еще в день первого, официального представления друг другу. А без перечисления титулов эти карьеристы работать давно разучились. Так что чужой переводчик все же был меньшим злом. В любом случае, взаимный интерес даже через него удавалось обозначить, а этого вполне достаточно.

Потому сегодня арбитры уже сидели группами по два-три человека, разбавляя ожидание легкой беседой и игрой — дух соревновательности и жажды победы добрался с экранов до их умов и сердец.

Где-то играли тихо, степенно передвигая фигуры по доске. Возгласы азарта шли от тройки игроков в кости. Ну а в одном месте, у правого края зала, старые знакомые и вовсе не сдерживали эмоции. Вернее, один из них — как проигравшему и положено.

Хрустнула рубашка карт, сминаясь в гневном жесте невысокого господина в белом шелковом халате, расшитом золотым узором.

— Мошенник, прохиндей, шарлатан! — С чувством летели гневные слова на хинди над карточным столиком.

Карты хлопнули по столику картинками вниз и были тут же убраны профессиональным жестом крупье.

— Раджа расстроен исходом партии, — деликатно произнес переводчик на английском, обращаясь к жутко довольному мужчине, прибиравшему к себе двадцать фишек номиналом в пятьдесят тысяч.

— Скажи, что я предлагаю ему отыграться, — фыркнул лендлорд Кумо, трогая ус и пристраивая стопку с выигрышем к двум таким же.