Напряжение

Нефедов посоветовал выйти из парадного во двор, который имел проход на параллельную улицу, и проводил в прихожую. Богачев приложил ухо к входной двери, прислушался, потом, толкнув ее, выскользнул бесшумно и исчез. Нефедов даже не услышал шагов.

Совет не пригодился: во дворе было по колено снегу, и Богачев не стал рисковать. Он выглянул из парадного, подождал, вдыхая морозный воздух… Тихо, пустынно… Пошел.

На перекрестке из-за сугробов показались три силуэта военных: один высокий, двое, с винтовками, ему по плечо. Не меняя направления, Богачев поравнялся с патрулем.

- Остановитесь, товарищ майор. Ваши документы.

Богачев охотно передал их старшему - высокому майору. Красноармейцы, притоптывая потихоньку, ждали.

- Холодно, ребятки? - посочувствовал им Богачев.

- Да уж не жарко, - чуть насмешливо ответил один.

- Небось до самого пупка мороз добрался…

Согревая дыханием пальцы, майор разверзнул удостоверение, взглянул на фотографию, потом на Богачева. Соответствует. На пропуске-вкладыше секретный литер, действительный на эти сутки, тоже соответствовал…

- Откуда следуете? - еле шевеля толстыми губами, спросил майор.

- Был отпущен навестить знакомых, сейчас возвращаюсь в часть.

- Когда шли по улице, ничего подозрительного не заметили?

- Нет, товарищ майор, все тихо…

Майор еще раз просмотрел документы, сказал, возвращая:

- Можете быть свободны, - и козырнул небрежно.

Богачев ушел в темноту. Патруль направился дальше, не оборачиваясь. После молчания идущий справа красноармеец проговорил тихо:

- Один есть. Скоро появится и другой…

21. ВОЗВРАЩЕНИЕ

Русинов появился на Басковом переулке до зари, когда небо над городом было черным, как деготь, и без звезд. У парадного крыльца со столбиками и крышей ничем больше не приметного дома остановился, осмотрелся и стал быстро подниматься по лестнице.

На условный стук дверь открыл Дранишников.

- Проходите, - вполголоса проговорил он и повернул в замке ключ. - Осложнений не было?

- Все в полном порядочке, - весело ответил Русинов.

В тесной, с низким потолком и голыми стенами комнате стоял письменный стол; в двух шагах от него - железная койка, заправленная флотским шерстяным одеялом. Дранишников подбросил чурок в круглую, уже затухавшую чугунную «буржуйку», выкрутил побольше фитиль в лампе, пригласил сесть Русинова и сам устроился за столом. Русинов отметил, что батальонный комиссар чисто выбрит, китель его отглажен и к шее плотно прилегает белейший подворотничок.

Без всяких вступлений Дранишников начал придирчиво - по дням и часам - выспрашивать, где жил Русинов все это время, что делал, с кем встречался, у кого ночевал. Ответы вполне совпадали со сведениями, имевшимися в распоряжении батальонного комиссара. Тогда Дранишников приступил к главному.

О Нефедове, Гертруде Оттовне и группке, сколоченной им на заводе, он был осведомлен достаточно хорошо, однако связь с Богачевым (теперь уже установленная точно) явилась открытием. О ней-то он и хотел узнать возможно больше.

Припоминая подробности, Русинов рассказал о встрече с Михаилом Николаевичем, сцене, которую тот разыгрывал с женой для проверки, упомянул и о его вечернем походе куда-то. Потом передал инструкции и задание, полученные перед самой отправкой обратно, и, сняв шинель, положил ее на стол, рукавом кверху:

- Тут кое-что есть…

Прежде чем достать бритву, Дранишников осмотрел в лупу замусоленный штат [11]с двумя перекрещенными орудийными стволами и аккуратно подсек нитки. На стол выпали узкие ленточки фотопленок. Подцепив пинцетом, он поднял одну к лампе и приблизил линзу. Стекло увеличило формулы, нагроможденные беспорядочно друг на друга. Без сомнения, это были формулы, написанные рукой Лукинского… Дранишников крякнул от удовольствия.

- Он говорил, что это за пленки?

- Нет, но сказал, что я должен их передать лично Ржезинскому, и никому больше.

«Еще бы!» - подумал Дранишников, испытывая удовлетворение и одновременно желание поощрить или по крайней мере сказать какие-нибудь приветливые слова парню. Но не получилось. Пододвинув кисет, буркнул:

- Курите… Таким образом, вы оставались у него ночевать в первый день и ночевали сегодня, так? Какое у вас ощущение: инструкции, которые он вам дал, исходили от него самого или от кого-то еще?

- Думаю, что от кого-то…

- На чем основано ваше предположение?

- Во-первых, когда я пришел, он ничего конкретного мне не говорил, только слушал. Во-вторых, он куда-то уходил с женой вчера вечером, возможно как раз за инструкциями.

- И оставил вас одного в квартире?

- Да, на кухне… Промерз там, как суслик… Он запер двери в комнатах, кроме одной, и велел ждать на кухне.

- Почему кроме одной?

Русинов хитро прищурил глаза, улыбнулся:

- Я ему помог… Я знаю способ на время заклинить замок, очень простой, без всяких инструментов, и - никаких следов. В детстве один парень научил, и мы баловались с ребятами в школе, разыгрывая учителей. Вот я и сделал это на всякий случай. Михаил Николаевич повозился с ключом, но времени не было, и он сказал, чтобы я не выходил из кухни, - они вернутся через десять - пятнадцать минут.