Напряжение

- Пока и без гантелей обойтись можно. Ну, как ты себя чувствуешь? Тогда утром просыпаюсь, а тебя нет. Ничего себе, думаю, работают оперы! Хотел тебе позвонить; а тут как раз меня зовут к телефону. И знаешь кто? Сам ваш Буяновский. Я - про тебя, а он говорит, что тебя на спецзадание послали и, может быть, тебя несколько дней не будет. А куда послали - секрет. Складно так врал, я ничуть не догадался… Зато когда сказал, чтобы я после школы к нему пришел, тут я понял. Не знаю что, но что-то понял. Сижу на уроках, а сам про тебя думаю. Знаешь, как трудно шесть уроков высидеть! Но я решил сидеть, и всё… Только ты не сердись, я с последнего смотался. Не страшно - зоология… Ух, я бы этому гаду, который тебя…

- Что у тебя хорошего?

- Пятерку получил, по геометрии. Я теперь взялся за ум. Железно! Не веришь? Спроси Веру Борисовну.

- Почему не верю? Верю… Только что это за «железно»? Сколько раз я тебе уже говорил…

- А тебя что, йодом облили, да? Пахнет…

- Слушай, Петр, я хочу тебе дать поручения, несложные. Выполнишь?

- Несложные - всегда готов. Но ради тебя могу постараться и на сложные. А тебя ведь медалью могут наградить. «За отвагу»!

- Ладно, ладно… Слушай. Прежде всего позвони тете Люде… Телефон ее знаешь?

- А то нет? 2-17… Эх, черт! Последние цифры забыл. Дурацкий номер, всегда путаю: 78 или 87. Ну, Да у нас там на стенке записано.

- 87. Так вот позвони и скажи: «Олег чувствует себя хорошо и просит передать, что все, к сожалению, правда».

- Что «все правда»?

- Неважно. Ты слушай, что тебе говорят. Она знает, о чем речь. Теперь второе. Залезь ко мне под подушку…

Петька сунул руку и вытащил запечатанный конверт.

- Ты знаешь, где Смольный?

- Кто его не знает.

- Сядешь на пятый или седьмой троллейбус. Пятый до кольца. Там спросишь Тульский переулок. Адрес на конверте. Так вот: отдай лично Тамаре Александровне. Понял? Лично. Никому больше не давай.

Петька повертел конверт и сказал:

- Я так и знал, что этим дело кончится…

Занятый своими мыслями, Олег пропустил мимо ушей ядовитое Петькино замечание. Он смотрел на брата, смешного и несуразного в больничном халате, чем-то напоминавшего полишинеля, и думал о том, что после поправки ему, Олегу, наверняка дадут отпуск, а если попросить, то прибавят еще, за свой счет. И уж им с Петькой надо быть последними глупцами, чтобы упустить такой великолепный случай… И, не закрывая глаз, Олег совершенно отчетливо увидел среди жгучих белесых песков белый, как парус, тент и Петьку, бегущего в обнимку со спиннингом к спокойной волжской воде.

1963-1964