Напряжение 4

– Там больше десяти. – Безэмоциональным голосом произнес он. – Погрузка по весу, плюс пять процентов на усушку и два процента на рваные купюры. – Парень задумался, слегка уйдя в собственные мысли. – Разумеется, периодически мы делаем контрольные взвешивания, но, сами понимаете, даже пыль имеет вес, не говоря о сложности процесса измерения и погрешности весов.

– А сколько всего было машин?

– Более шести. – Вежливо ответили Галицкому.

– Постойте, господа! Какие контрольные взвешивания? – Чуть раздраженно поинтересовался Долгорукий. – Еще утром эти деньги были в пачках и запаянными в банковский пластик! Я вообще не понимаю, зачем было срывать упаковку и мочить купюры под дождем!

– Признайте, князь, россыпью гораздо красивей, – не согласился с ним Галицкий.

А до того отвечавший юноша отступил назад, выходя из беседы, и тщательно скрывая досаду во взгляде – словно сказал что-то лишнее, чего не должен был говорить, а сейчас сетует на себя.

– Вы бы лучше подумали, во что это выгоднее вложить. – Веско произнес Панкратов.

Тоже благодатная тема для обсуждения – чужие деньги всегда приятно вкладывать. Лучше бы, конечно, сделать выбор в пользу их предприятий – и дым из труб клановых механизмов, получивших в топку очередную порцию бумаги, пойдет еще гуще, и может даже сами они станут действовать чуть-чуть быстрее… Все-таки, не та сумма… Да и попадет она, если быть откровенным, прямиком к Юсуповым.

– Я слышал, у Черниговских аукцион в это воскресенье. – Небрежно бросил Долгорукий.

– Нас тоже приглашали, – коротко кивнул Юсупов.

– Толковое предложение. – Признал Панкратов, задумчиво осматривая кучу денег. – Говорят, Черниговским срочно нужна целая прорва наличных. Торги только за бумагу и золото. Там этим деньгам будут рады.

– Мы предполагаем забрать себе пару профильных заводов. – Со значением произнес Долгорукий.

– Если они не подойдут нам, берите. – Качнул плечами Юсупов, словно не замечая, что провоцирует конфликт.

Но до того, как желание урвать кусок поперед остальных высказал и Шуйский с Галицким, в беседу вмешался бесцветный молодой голос.

– Мой господин не рекомендовал бы покупать то, что вскоре можно будет забрать гораздо дешевле или бесплатно.

А пока взрослые думали, как осадить зарвавшегося юнца, лезущего с нахальством рядового в беседы генералов, но сделать это достаточно тактично, произошло давно ожидаемое событие.

– Господа! – Позвал их с порога дома радостный голос Еремеева-старшего. – Прошу к столу. Невеста изволит лично приветствовать сватов.

И как бы не был интересен вопрос о деньгах, все-таки куда интереснее было посмотреть на ту, за которую эти деньги уже отдали.

Некоторые явления обретают самоценность уже после того, как были явлены на свет – и миллионы дадут за изображение черного квадрата, в десятки миллионов оценят полотно с изображением газировки от модного художника, а в сотни – четыре горизонтальные цветные полосы на холсте. И уже зная стоимость произведения, все остальные люди начнут искать в них тайные смыслы и великий замысел художника.

Девушка с рыжими волосами в скромном белом платье до пола, стоящая перед ними, стоила десять миллиардов рублей. Откровенно говоря, после такого ценника были уже не важны светлый облик, робкая улыбка и чуть склоненная в знак уважения голова. Никто из присутствующих не задумывался, насколько гневен или кроток ее характер, остр ум или хитроумен нрав. Не было и мыслей пошлых и недостойных – потому что все оно, горячее и волнительное, стоило гораздо дешевле. Продешевил или переплатил – это донимало пятерых умудренных и многоопытных князей, и есть ли у нее аккаунт в инстаграме – еще одного.

– Богата талантами невеста? – Одобрительно хекнув, поинтересовался Панкратов.

– Ранг «ветеран», – ответил за дочку отец, глядя на кровинку и тепло улыбаясь.

– Целитель, ранг «учитель». – Кротко добавила невеста, удивив казалось и отца. – Учусь на хирурга.

– И приструнит, и сама же вылечит. – Улыбнулись ей, принимая ответ.

Вот и первый миллиард оправдался. Хотя неведомо сколько денег неоднократно бросят под ноги той, что может вытащить родича из забвения тяжелой болезни.

А увлекается чем? – Из вежливости спросил Галицкий. – Охота, рыбалка, вязание?

– На кабанов, да лося давеча ходили, – потупилась девушка.

– О! Родственная душа!

– Гусар?!

– Василий, она же дама!

– Тогда сам спроси что-нибудь.

– А я ее хорошо знаю. Она мне жизнь спасла. – Спокойно произнес князь Шуйский, махом оправдав еще несколько миллиардов из заплаченной суммы выкупа.

Потому что когда вам должен жизнь великий князь – жить становится гораздо легче и спокойней.

– Моему внуку Андрею Ника тоже спасла жизнь, – постучав пальцами по столешнице, добавил в полной тишине Долгорукий.

Внуку, которому по всем параметрам предстоит возглавить клан. Еще несколько миллиардов – эти тоже не бедные.

– Моему внуку – тоже. – Признал Юсупов.

Бросив и свои миллиарды на чашу весов, противоположную десяти валяющимся на траве во дворе.

– Дважды. – Отчего-то добавил Шуйский, явно неприятно удивив Юсупова.

Но и врать он уж точно не станет.