Напряжение

К тому же в мире взрослых все гораздо сложнее, чем в маленьком мирке интерната, где каждый отвечал за свои поступки сам и с каждого можно было взыскать по его вине. В этом мире так не получится, тут даже у крысы есть хозяин — вон его герб полощется на флагштоке у входа, если глянуть в окно. И хозяин уж точно не будет рад, если ценного питомца покалечат. Мне тоже не понравилось бы, если кто-то пнул Лайку, даже если она десять раз виновата, — потому что наказывать ее имею право только я.

План выстроился сам, собравшись стройной цепочкой мыслей и действий, предположений и старого опыта.

Я устроился в неприметном уголке коридора, за массивной кадкой с папоротником, терпеливо запоминая, куда идут люди с бейджиками на груди и что у них в руках. Через пару минут стало ясно местоположение кухни — батончики и газировка появлялись из левого коридора, перемещаясь в руках служащих к рабочим местам. Чуть прошел дальше, остановившись при виде нового поста с вооруженным человеком. Его просто так уже не пройти, вряд ли на внутреннюю кухню пустят посторонних. Значит, надо переключить внимание охраны на что-то более интересное, чем безлюдный коридор.

Металлическую створку электрического щитка я приметил заранее, зацепившись взглядом за знакомую молнию и предостережение, выведенное желтым трафаретом. На ней не было замка, только хитрая застежка, которую требовалось поднять и провернуть — после чего становился доступен ровный ряд черных переключателей, с номерами кабинетов, выведенными на приклеенных желтоватых бумажках рядышком. Последовательно пощелкав каждым из них, я дождался панического вопля, полного скорби и потерянных данных, совсем рядом с нужным коридором.

— Техника — она такая, да, — поцокал я сочувственно.

Даже головой покачал, сопереживая — сколько несохраненных игр в свое время было потеряно!

Этот переключатель я назад не вернул, оставив совсем маленький зазор между рабочим положением, и с чувством выполненного долга перешел в другую часть коридора, чтобы нужный мне проход остался между мной и «выбитым» переключателем.

Расчет оправдался полностью — на отчаянные крики тут же прибыл солдат, ему же достались уговоры все исправить. Так что пока мужчина, перекинув автомат за плечо и отгородившись створкой, чесал затылок, глядя внутрь щитка, я спокойно прошел дальше, двигаясь на запах свежей выпечки и ароматного кофе.

Всем известно, что отличает повара от обычного человека — белоснежный халат и безграничное доверие к его обладателю. Все-таки из его рук берут еду. Мне нужна была маскировка и повод поговорить со здешним начальником, и я не видел возможности лучше, чем стать на пару минут тем, кто его кормит.

Вывеска «Кафетерий» рядом с открытой дверью явно осталась с тех времен, когда здание украшали совсем другие флаги. Как, впрочем, и обстановка просторного зала с двумя десятками круглых столиков, из которых занято было всего два. У витрины с холодильными установками, закрывшись от мира высокой стойкой и прямоугольником распечатанного меню, вдетого между двух прозрачных стекол, скучал продавец, вдумчиво изучая что-то на своем телефоне. Я не стал его тревожить и спокойно прошел направо, к двери рядом с окошком для выдачи. Меня никто не окликнул, хотя дверь скрипнула довольно громко, причем дважды — вряд ли тут ждали чужих, и если кто-то спокойно идет во внутренние помещения, то наверняка имеет на это право.

Смежное помещение заливало светом из четырех огромных окон без занавесок. Громко шумела вода, поливая посуду в железных раковинах, дрожали старыми подшипниками массивные агрегаты, шипели кастрюли на огромных плитах, и вокруг всего этого несуетливо прохаживались три женщины в белоснежных халатах и косынках, проверяя готовность блюд, сверяясь с большими часами у противоположной стены и мнением габаритного мужчины, нависавшего над тройкой небольших кастрюлек у отдельной плиты. Он-то мне и нужен — явно тут самый главный. Ведь каждый знает — чем больше пузо, тем важнее человек.

— Тебе чего, мальчик? — недовольно покосился он на меня, перемешивая что-то вкусное в маленькой кастрюльке.

— Твоему начальнику нужна еда, — надавил я своей волей и чуть наклонил голову.

— Не готово, — поджал он губы и, к своей беде, зацепился за мой взгляд.

— Передай ему питьевую воду, — повелительно прозвучало в комнате, перекрывая звуки огня и воды, металла и собственных мыслей.

Под шелест шагов других поваров, спешивших отгородиться широким столом от ощутимой, хоть и не понятой разумом опасности, я ожидал, пока мой талант возьмет верх над характером нестарого, а оттого опытного и сильного соперника. В моем голосе не было волшебства.

Как-то я попросил понаблюдать за моими переговорами Олега — один из поставщиков хотел за молоко больше прежнего да еще подговаривал остальных не отдавать дешевле установленной цены. Ушел он, к слову, потеряв пять процентов к прежнему ценнику.