Напряжение

Первого клиента на «излечение» привел ко мне дядя Сергей — что-то у него не сложилось со страхованием, вот он и решил заработать на «комнате с домовым», устроив сторожем слегка помятого мужчину. Дядя Андрей выглядел совсем незлым, где-то даже похожим на учителя седыми волосами и сеткой морщинок возле умных глаз. Неплохой в общем-то человек — строил дома, но по работе был вынужден частенько выпивать. А потом и вне работы стал закладывать, да так, что это стало серьезной проблемой для семьи и дела. Я к нему с расспросами не лез — он сам все рассказал, смущенно выкладывая два кусочка сахара на блюдце и ставя его в угол комнаты. Потом разговорились, конечно, а там и до цены дошло.

Узнав, сколько стоит «визит к домовому», я прозрачно намекнул дяде Сергею при следующем визите, что домовой теперь принимает только сотенные купюры, а сахар он может оставить себе. Дядя Сергей изобразил непонимание. Домовой за неделю не пришел ни разу.

Кажется, дядю Сергея сильно побили и заставили вернуть все средства, да еще накинув за мошенничество — во всяком случае, именно это дядя Андрей кричал в трубку своим помощникам. Чувствовал он себя очень неважно. В общем, его я больше не видел.

Второго клиента «к домовому» устроил уже самостоятельно, через интернет. Вышло не сильно хорошо, мне даже пару раз попало «за домового», да еще пациент умудрился уворовать духи у нянечки и все их выпить. Бесплотный дух оказался невеликим препятствием для этого — меня ведь рядом не было. Да еще «больной» не собирался выполнять обязанности сторожа — во всяком случае, первую неделю. Потом вера в домового окрепла достаточно. Но я все равно был недоволен. Тогда вместо домового и появился Мистер Заяц.

Отнятую игрушку я нашел на заднем дворе здания, разорванной и смятой. Я не знаю, зачем так надо было поступать с моим другом, которой никому никогда не сделал ничего плохого. Я забрал все кусочки и аккуратно все сшил обратно — как умел. А умел я плохо, поэтому вместо некогда красивого и умного зайца теперь было чудовище с грубыми швами и истершейся краской на глазу. Вместо изящного пиджачка — нескладный кусок ткани, криво подсевший после стирки и глажки, с небольшими пятнышками там, куда попали мои слезы. Выстирывать их я не стал, испугавшись, что испорчу все еще сильнее.

Первый клиент страшно испугался зайца, посчитав его домовым. Второго клиента я разубеждать уже не стал. Так и появился в углу комнаты никогда не спящий монстр, которого все боялись за внешний вид, не зная, что на самом деле нет существа добрее его. Он ведь продолжал петь ту песенку даже после всего, что с ним сделали.

Третий пациент попытался сбежать, но застрял в щели под забором — я нашел его по истошному крику о помощи. Так-то он мог бы и пролезть, но нарушителем заинтересовалась Лайка, воспринявшая рывки и дрыганье ногами за приглашение поиграть.

Зато с четвертым клиентом все уже было доведено до идеала. Мне платили деньги, отдавали зарплату сторожа, сразу же писали заявление на увольнение с открытой датой (клиент номер два очень хотел остаться, еле выставил), а руку пациента сразу же украшал мой браслет. Еще раз вытаскивать чье-то тело из-под забора не было никакого желания. Собственный сторож оказался невероятно удобен, когда потребовалось переправлять во внешний мир целые коробки и ящики с продукцией. Вся ночь, до самого утра, была полностью под моим контролем.

И сегодняшняя ночь также пройдет без тревожного окрика. Мы не собирались ничего воровать — во всяком случае, не брали больше того, что я или Олег уже вычеркнули из одного гроссбуха и переписали в наш личный. Просто производство переезжало — не целиком, но самые дорогие его части, самые ценные механизмы и станки, без которых на новом месте не обойтись. Персонал доберем позже — список хороших и трудолюбивых ребят подготовлен. Так что после интерната они получат предложение гораздо лучше, чем картонная фабрика.

Ближе к трем часам ночи, уставшие, но довольные, мы загрузили Толика последним узлом комбайна, отправив его новую «Газельку» в завершающий рейс. Там, на другом конце маршрута, тоже не спят. Но им легче, надо только руководить — наемной бригаде грузчиков в общем-то все равно, что за детали, если не тянется за ними криминала. А наши железки точно искать не будут.

Остался самый последний шаг — тяжелый, сложный, но необходимый. Мне было сложно на него идти, я каждый раз вычеркивал и пытался его смягчить, но три месяца назад уверился, что иначе нельзя. И сейчас, глядя на шрам через все лицо Олега, к счастью чудом не задевшего глаз, глядя на его перебитый нос и хромоту, не собираюсь ничего менять.

Мы завершили в половине пятого утра. С усталым хеканьем устроились за оградой интерната, взяв в свою компанию ящик собственного пломбира. Самое вкусное мороженое в городе делали для себя. Только на наклейке отчего-то написано «Произведено „ООО „Холод-К“, г. Петербург“», а вовсе не наши имена. Зато надпись: «Покупая мороженое — вы помогаете детям!» — абсолютная правда. Так и сидели, встречая рассвет, — для разговоров слишком устали.