Напряжение

Менее дальновидные рефлексировали по уже случившемуся, переживая за здоровье своих оболтусов и усилием воли удерживаясь от пошлого 'за что я плачу вам такие бешенные деньги?!'. Потому как даже самые скандальные прекрасно знали, что на князя Долгорукого можно наорать ровно один раз в жизни. Вот если бы был по эту сторону трубки кто по проще… Но кому‑то попроще не доверили бы своих детей.

А вот старые семьи — отчего‑то доверяли самой обычной школе. И это сильно удивляло юную наследницу.

В памяти был еще свеж визит на одно из родовых предприятий — огромного, полного шума механизмов, пропитанного запахом металла и машинного масла, неспешной суетой огромных, но очень добрых дядек, с нежностью и заботой наблюдающих за ее робкими шагами по длинным, кажущимся бесконечными, цехам и переходам. Когда папа сказал, что следующие три года все вокруг будут работать, чтобы она могла учиться, это шокировало маленькую девочку куда сильнее, чем какие‑то скучные цифры, ценности которых она в то время еще не понимала. Ника пообещала учиться только на отлично — даже не папе, а начальникам цехов, уважительно столпившихся чуть поодаль. И обещание пока держала. Так зачем были эти жертвы, если старшие семьи вполне обходились обычной школой?

Папа говорил — они не могут обеспечить ее безопасность в городе, а учиться дома совсем не то, что в окружении равных ей сверстников. Папа пугал плохими людьми, желающими навредить роду, рассказывал о том, как ей будет хорошо в лицее. Он бы мог не говорить ничего — дочь и не собиралась спорить. Все казалось предельно понятным — сильные семьи учились отдельно, создавая собственные школы для себя и союзников. Те, кто послабее или привык держаться наособицу, платили Очень Сильному Клану за обучение своих детей. Ее задача — взять от обучения максимум, чтобы многолетний труд хороших людей не прошел даром.

До событий последней недели она не подвергала сомнению такое положение дел — действительно, у многих кланов были свои школы, и они даже соревновались с лицеем на ежегодных соревнованиях. Так что за 'старые семьи' и почему они игнорируют установленный порядок?

Ника никогда не считала свою семью слабой. Еремеевы, конечно, не столь благозвучны, как Романовы или Орловы, и нет за плечами тысячелетий истории. Но те столетия, счет которым аккуратно велся внутри семьи, выглядели вполне славно и достойно, были наполнены свершениями предков и великими победами. А еще там, в глубине веков, таилась небольшая хитрость, благодаря которой род не уступал в мощи сильнейшим семьям страны. Об этом не было упоминаний в родовой хронике, но как‑то вечером, перед огнем камина, слегка хмельной от удачной сделки отец поведал, как давным — давно храбрый пра — пра — пра — много раз предок при штурме очередной твердыни соперника украл себе прекрасную невесту и умудрился в себя влюбить. Так в тогда еще вполне обычный род царских дружинников влилась кровь древней восточной династии. И если Ника посмотрит в зеркало, то наверняка увидит характерные черты лица. Предприимчивый предок еще и Силу Крови их спер, так как своей не имелось. А потом и сын их привел себе невесту из дальнего похода, по совету отца забрав главную ценность из разоряемого дворца противников, пока остальные дурни цеплялись за бесполезное золото и самоцветы… Отец в ту минуту отвел в глаза и смущенно добавил — как‑то даже вошло в традицию. Ну не был ровней простой московский дружинник князьям и вельможным боярам — кто бы отдал ему свою дочку!? Вот и выкручивались, обаянием, заботой и лаской пленяя сердца чужестранных принцесс. Потому что без взаимности все закончилось бы кучкой пепла вокруг оплавленного гербового значка.

Разумеется, у папы с мамой все было иначе, род набрал силу и в тайных похищениях не было нужды. Ника в это искренне верила.

В общем, их кровь — точно не слабее! Ну, ладно, пусть этот мальчик богаче. Ну и что? Зато она могла сжечь его вместе с тиграми. Вот только без тигров не могла. И отдельно тигров без мальчика — тоже не могла. Там даже ограда бы пострадала — слишком огромную силу род получил от восточной красавицы, да еще изрядно преумножил. Так почему этот наглый мальчишка — старшая семья, а они — нет?! Почему ему можно учиться среди обычных детей? Не то, чтобы ей очень хотелось, но сам факт!

Прибытие отца Ника определила по суете слуг, отголоски которой вполне долетали до сада на заднем дворе. Минут пять займет дежурный доклад, омовение рук и квас с дороги. Еще три минуты Ника щедро выделила папе на отдохновение и благословенную тишину, наполненную хрустом свежих газет и ароматом кофе, и уже после направилась в дом, прижимая уснувшего на руках найденыша к груди. Самое время для одного — единственного вопроса — отец еще не настроился на чтение и вполне благодушен.

— Пап, а что такое 'старшая семья'? — Осторожно произнесла Ника, внезапно заробев.