Напряжение

Я слышал в его словах укор, напоминание о наполовину сгоревшем здании за спиной, и отвел взгляд.

- Вы верили в меня?

- Я продолжаю в тебя верить, - коснулась моего плеча рука. - Даже сейчас. И ты, пожалуйста, верь в своих друзей. Не пугай их, как Толика, не отгоняй плохим словом.

- Он начал приворовывать, имея достаточно средств.

- Он чуть не сбежал из города, - осторожно добавил бывший сторож.

- Мог бы просто извиниться, - пожал я плечами.

- После всего, что я слышал о тебе и интернате, мне понятен его страх.

- Что вы слышали? - Без особого интереса спросил, рассматривая суету возле перрона.

- Ты заставлял платить за право жить, - с укором произнес Николай.

- Неправда. Я предлагал интересный и веселый день за небольшую плату.

- А те, кто не платил?

- Жили, как и раньше. Только вскоре они считали свою обычную жизнь наказанием, - я развернулся к дядьке, излагая спокойно и без единого намека на чувство вины.

- Тем не менее, тебя боятся даже друзья.

- Я этого не хотел.

- Неужели тебе не интересно, почему так вышло?

- Нет.

После короткого ответа лицо дядьки стало очень тревожным, он отчего-то потрогал мой лоб и даже слегка потряс за плечо.

- Максим, тебе действительно все равно?

Я посмотрел на свою руку, повернул вверх запястьем и, как и полтора года назад, не обнаружил возле кожи ни единой звездочки. Исчезли, пропали, а вместе с ними - словно выгорело все внутри. Или выгорело раньше? Уже неважно.

- У него есть работа, вы станете отцом, а я извинюсь за чужую ошибку. Все будет хорошо.

- Забудь временно о Толике, - беспокойно пробормотал дядька. - Скажи, твое любопытство - куда оно ушло?

- Оно осталось при мне, - с удивлением посмотрел я на него.

- Так, подожди. Вон, видишь, стоит Валентин. У него татуировка на груди, вершина которой краешком выходит на шею.

И действительно, если присмотреться, можно заметить небольшой флажок на мачте, видимо, корабля, слегка показывающийся из отворота футболки.

- Что это должно значить?

- Почему ты не бежишь к нему, смотреть, какая татуировка целиком?! - Словно от боли простонал дядя Коля, запустив руку в собственные волосы.

- Наверное, корабль, - пожал я плечами, равнодушно глянув на футболку, скрывающую узор.

- Очень плохо, - тихо добавил он. - Но, надеюсь, пока не поздно. Попробуй сходить в зоопарк или цирк.

- Вот уж нет, - прикрыл я глаза.

- В театр? На детское представление! Там весело и очень интересно.

- Дядя Коля, я организовывал приезд театров несколько раз, - терпеливо отозвался, не открывая глаз.

- Бывают разные театры, и если тебе не понравился...

- Первый из них собрался уехать сразу же, как узнал, что не будет телевидения. Я выгреб почти все свои деньги, чтобы они остались хотя бы на десять минут. Всем очень понравилось. Вторая команда приехала пьяной и затребовала место для ночлега, третья...

- Тогда кино, а?

- Зачем? - Глянул в его строну, чуть приподняв веки.

- Чтобы вернуть тебе тебя. - С неприкрытой заботой смотрел на меня добрый прищур серых глаз. - Ты должен научиться быть любопытным снова! Хотя бы пробуй мороженое в других городах!

- Состав один, наше все равно самое вкусное.

- А вдруг где-то есть вкуснее? - Подначил он, подмигнув. - Ведь в другом месте и вода - другая. А сахар, а? Вдруг кто-то использует индийский тростниковый сахар? Ты ведь такое точно не пробовал! Пойми, одаренному нельзя идти против собственной сути, это гибель души. Ты должен быть любопытным! Ты даже не видишь, как изменился. Я думал, ты просто устал...

- Я очень устал, - согласно качнул головой, вновь закрыв глаза. - Но я высплюсь, и все снова станет хорошо...

С тех пор я не спал вторые сутки. Это давалось легко - стоило пропустить через тело силу, и усталость уступала, прячась возле затылка ноющей болью, терпимой и привычной. Не в первый раз, в самом деле - многие дела не хотели двигаться вперед, пока я спал, а некоторые планы так и вовсе норовили рухнуть, стоило дать себе пару часов отдыха. За всем нужен присмотр, особенно в эти странные дни, когда дурное прошлое уже ушло, а хорошее будущее еще не наступило.

Утро порадовало лучами солнца, все таки пробившимися сквозь серую пелену неба, а ближе к полудню налетел сильный ветер, утащивший грозовые облака на восток. Так что с автобуса мы сошли снова в лето, а не раннюю весну. Только расплывающаяся под каждым шагом земля напоминала о непогоде, но тут вмешался дядя Валя, своей силой проторив нам удобный путь - в метр шириной, без единой травинки и капли воды.

- Это сложно? - Ковырнул я твердый грунт кончиком острого ботинка. Поверхность приятно пружинила под ногами.

- Кому как, - пожал он плечами, с видимым удовольствием вступая на ровную поверхность.

- И что надо делать? - Не успокоился я и лег прямо на землю, пробуя поцарапать чуть шершавую землю и даже одолеть ее питьевой водой из бутылки.

- Долго учиться, - решил он ускользнуть от ответа.

- А если самую суть? - Земля на вкус оказалась точь в точь, как нос кота.

- Надо пропустить силу, направив клином и поддерживать... М-мать! - Спрыгнул он прямо в кусты.