Напряжение

Меня не интересовал разговор внутри кабинета, я почти не прислушивался, кутаясь в одеяло и стойко борясь со сном, но кое-что долетало и невольно запоминалось. Меня почему-то нельзя было оставить в старой комнате, и для меня надо найти новое место. Но... у взрослых, как оказалось, тоже множество страхов и запретов. Нельзя переставить мою кровать к старшей группе - 'Он там всех поубивает!'. Интересно, кто такой страшный 'Он'? Нельзя разместить в библиотеке - 'Вера Сергеевна расскажет мужу!'. В коридоре - 'Там холодно'. В медпункте - 'Нельзя прерывать тренировки!'. Или даже тут, в кабинете директора - 'Ты смеешься? У меня посетители, мне как работать?!'. Брать к себе домой нянечка так же отказалась - несомненно, к счастью. Постепенно, перебирая помещения и имена, взрослые остановились на комнате сторожа и неожиданно замолчали. Вся сонная дымка мгновенно исчезла, сменившись ощущением ледяного крошева по спине. Только не туда!

Сторож - страшный человек. Это вам любой скажет. А еще у него шрам через все лицо, вместо ноги - костыль и одна рука к телу привязана! А еще он злобный, камни кидает так, что ровнехонько между лопаток залетает, ни сбежать, ни укрыться! Еще говорят, что он детей ест. И кошек. И собак. Вот к такому человеку меня вели. Вернее, я изображал шаг, буксируемый нянечкой по коридору - то есть, вяло перебирал ногами, пока мое тело волокли к неминуемой гибели.

Логово людоеда выглядело уютно - наверное, еще и оттого, что самого хозяина не было, а в воздухе плыл аромат мятного чая. Обычная обстановка с двумя кроватями с примкнутыми тумбами вдоль стен и столом возле окна. Точно такая же, как в медблоке. На столе парила дымком двухлитровая банка с заваркой, укрытая белой крышкой. Лежала развернутая газета с фотографиями незнакомых, красивых людей. На подоконнике сиротливо ютился кипятильник, смотанный шнуром вдоль и пополам. Больше взгляду не за что было цепляться. Даже по виду кроватей не определить, какая принадлежит сторожу - все одинаково убраны, с аккуратно взбитыми подушками.

- Устраивайся там, - приказала няня, кивнув в сторону дальней от двери постели.

Сказку про Машеньку и медведей нам уже читали, так что я постарался совершить как можно меньше повреждений, устроившись на самом крае кровати, да еще завернулся тем, что принес с собой. Няня только головой покачала и бухнулось прямо на взбитое чудо подушки. Ну и ладно, если что - ее он съест первой.

К приходу главного медведя, зубы уже выстукивали нестройный ритм - во-первых, страшно, во-вторых стена холодная и я изрядно замерз, а пошевелиться еще страшнее.

Неслышно распахнулась створка, впуская главный кошмар окрестных земель - широченного, высоченного, с мордой жуткой и черной тростью в руке, он оскалился в тридцать два здоровенных клыка и прогудел низким голосом, сотрясая стены и пол. Или это я дрожал?

- Машка, опаздываешь, - укоризненно покачал головой сторож, потянувшись здоровой рукой к пряжке пояса.

'Бить будет!' - пронеслось в голове, сам я дернулся, невольно скрипнув пружиной.

Рука сторожа остановилась.

- Это кто? - Подозрительно глянул на меня своими жуткими глазищами.

- Это Максим. Главная приказала разместить у тебя, на время. - встала ему навстречу няня, храбро удерживая монстра за плечи.

- С какой это стати? - В голосе не слышалось ни нотки добродушия.

- Дерется сильно, буйный. Если разозлить, - тут же поправилась, поймав недобрый взгляд. - Нельзя ему оставаться в палате - еще покалечит кого или самого задушат. К старшим, сам понимаешь, тоже никак.

- А мне-то он зачем? - грубо оборвал ее сторож.

- Денег прибавят, за присмотр. Тем более, ты ночью все равно не спишь. - Мне показалось, или она погладила его по плечу?

- Тебе теперь где 'не спать'? - прижал он ее к себе - ненадолго, руку тут же скинули и отшатнулись в сторону.

- Коль, не при ребенке же! Найдем. В спортзале, на матах мягеньких. Придешь? - Вильнула она своими телесами, умудрившись потереться о страшилу бедром.

- Дай хоть познакомлюсь с постояльцем, - хекнул тот довольно, выпроваживая няню из комнаты.

- Жду! - Мурлыкнуло из коридора.

А я и не знал, что у нее может быть такой голос - отличный от скрежета несмазанных дверных петель или кота, которому наступили на хвост. Мы, помню, как-то специально ловили и проверяли...

- Дрался, говорят? - Выдернул из размышлений сторож, уже разместившийся на кровати напротив, поближе к столу. Трость небрежно лежала по правую его руку - мне никак не добраться.

Я замотал головой.

- Били меня, - буркнул, глядя исподлобья.

- Много их было? - мужик аккуратно перелил чай из емкости в миниатюрную чашечку, словно по волшебству выуженную из-под столешницы.

- Не знаю, не видел.

Тот поставил рядом вторую и вопросительно посмотрел на меня.

- Они голову пледом накрыли и толпой навалились, - выдал я, алчно поглядывая на раскрашенную в синий орнамент эмалевую чашку.

- О как, интересно. А дальше? - тот, вместо чая, закинул в чашечку три кубика сахара, сильно подняв ставки. - Что-то ты целый слишком.