Напряжение

Обернулся - говорил тот самый продавец кукурузы, только сейчас он не сидел за прилавком своего автомата, а стоял в двух шагах позади. Весь загорелый, с темными усами и густыми бровями, в грязно-серой футболке и белоснежном переднике поверх нее, он старался изобразить улыбку, растягивая губы поверх желтых металлических зубов.

- Ага, - согласился. Действительно красивые.

- А как ты их яркими сделал, да? Раз - и сияют! Красиво, молодец! Я Анзору сказал - тот не верит, не бывает такого, говорит.

- Мне идти надо, - извинился я. - Тигров лечить.

- Как лечить, зачем лечить? - Удивился дядька.

- Зеленкой, а то врачей тигриных нет, - вздохнул я.

- Вах, Анзор - лучший тигриный врач! Я не говорил?

- Серьезно? - Недоверчиво глянул я на него.

- Зуб даю, - звонко цокнул он ноготком по железному зубу. - Пойдем, расскажешь Анзору, что с тигром случилось!

- Да я сам вылечу.

- А если тигр заболеет и умрет, да? Ты не врач! Анзор врач! Анзор просить надо! Ты ведь не хотеть, чтобы тигр умер? - Путался дядька в словах, тараторя.

- Нет, - быстро закачал я головой. - Не хочу.

- Тогда идем, да! - Воровато оглянувшись, махнул он рукой.

Подозрительный какой-то. Но вдруг там точно врач? Надо идти.

Мой сопровождающий - он назвался дядя Абдула - повел меня к высоким алым шатрам на самой границе зоопарка. То и дело оборачиваясь, он зорко следил, чтобы я не отставал и каждые три шага обещал, что совсем скоро всех тигров мира вылечат. Хотя надо бы всего одного. В общем, доверия у меня к нему не было, но и отказаться я никак не мог, чувство вины не давало.

Алые купола окружал невысокий забор, с красивой аркой, как у входа, но поменьше. Но нам, как оказалось, надо было совсем не туда, а совсем даже к другой стороне забора, где нашелся еще один вход, в виде небольшой дверки, скрепленной с остальным ограждением проволокой изнутри - что совсем не помешало Абдуле запустить сквозь решетку свои длинные руки и ловко освободить две петли от проволоки.

- Анзор там, - поманил он рукой, указывая на большую палатку красного цвета меж двух высоченных шатров.

- Я тут вспомнил, я ведь тигра наклейкой пометил! - спохватился я, почему-то совсем не желая идти дальше.

Людей внутри забора совсем не было, от высоких шатров тоже не доносилось уже привычных звуков толпы. Весь шум, шелест голосов, шел от парка, а тут будто вымерло все. Жутковато. И очень захотелось кушать - интуиция тоже недовольна.

- Анзору скажешь, какой наклейка, - непреклонно ответил Абдула и за плечи повел меня вперед.

Я хотел было поупираться, но дядька попросту поднял меня на руки и понес дальше.

- Ты тигр смерти хочешь, да? - Пристыдил он меня, занося в полумрак шатра.

После яркого солнечного дня пришлось промаргиваться, привыкая к еле освещенному пространству без единого окна, с единственной лампой, повисшей на проводе сверху. Сильно пахло зверем и соломой.

Постепенно из полумрака проступали два ряда деревянных, грубо сколоченных полок по обе стороны от входа - они тянулись во всю стены палатки и поднимались под потолок, заваленные большими и малыми сумками, вещами, инструментами и коробками самых разных размеров. Справа стояли несколько больших - в половину меня - бутылей с водой, и небольшим столиком, на котором был еще один бутыль, но уже вниз головой, упираясь в пластмассовый грязно-белый ящик с краниками. Рядом на столике обнаружились несколько железных стаканов. Слева на земле лежал прямоугольник линолеума, с аккуратно распложенными на нем парой красивых ботинок. Сам хозяин пары - наверное, тот самый дядька Анзор - сидел на табурете в дальнем углу шатра, рядом с высоким квадратным ящиком, укрытым сеткой, и настороженно поглядывал в нашу сторону. Выглядел он родным братом моего сопровождающего, разве что был без белого передника.

Позади резко вжикнула вдеваемая в ткань нить - Абдула накрепко закрыл дверь за моей спиной, зашнуровав тканевую дверь о стену палатки. Сдается мне, зря я сюда пришел.

Дядька тем временем ловко скинул моднячие кроссовки и выудил с нижней полки пару попроще - грязноватых и старых, словно боялся испачкать парадные. Я пригляделся к полу - обычная земля, вытоптанная до черного цвета, кое-где превратившаяся в грязь, присыпанную сверху соломой. В такое я своими кедами наступать не согласен! Потому остался возле выхода, заодно прикидывая, как буду выбираться.

- Я сказал, не приходи, - совсем неприветливо встретил Анзор своего друга, и даже вставать не стал - не то, чтобы руку подать.

- Это врач, да? - Спросил я со своего места.

- Не перебивай старших! - Не оборачиваясь, буркнул Абдула.

- Я дверь закрыл, видел? - Продолжал бубнить доктор. - Мой ответ - нет.

- Брат, не хочешь - уходи, да? - Напряженно произнес мой сопровождающий, нависая над говорившим. - Абдула все сделает, как всегда. Абдула один плохой, все хорошие.

- Ты нас всех погубишь, - не поднимая взгляда, ответили ему.

- Брат, мы уже погибли! - Абдула положил брату руку на плечо. - Придет Самсур - чем платить? Придет Сергей - чем платить? Придет надзор, мент и аренда - чем платить?

- Мы заработаем.