Наполеон. Страсти по императору

В прошлом он создавал и королевства, и республики. Наполеон — творец конституций и кодексов — привык рассматривать все возможные планы, и его вопрос о республике еще раз говорит о том, насколько основательно он подходил к любому делу. Французская революция была неразрывно связана именно с республиканской формой правления, что отражало дух новейшей эпохи. Республиканская партия была сильна, и император об этом знал. Старая монархия пала в 1792 году и была восстановлена 22 года спустя. Вожди победившей коалиции далеко не сразу приняли решение о реставрации Бурбонов, а царь Александр потряс роялистов вопросом о республике. Незадолго до падения Парижа он говорил посланцу Талейрана барону де Витролю: «Может быть, разумно организованная республика больше соответствовала бы духу французской нации? Не могли же идеи свободы, давно зародившиеся в вашей стране, исчезнуть, не оставив следа?»^{188} Однако обстоятельства требовали незамедлительного решения, и Людовик XVIII был в спешке посажен на трон Франции. Он не продержался и года и вынужден был бежать. Немногие французы готовы были стоять за дело Бурбонов, а солдаты с легкостью забыли о присяге королю. Наполеон торжествовал без малейшего насилия, и большинство нации считало постыдное фиаско Бурбонов актом исторической справедливости. Это была победа обновленной Франции, и теперь судьба страны зависела от умения распорядиться плодами общего успеха. Наполеон Бонапарт держал в руках главный плод политической победы — власть над страной. Побеждал ли он для себя или для французов? Во время своего удивительного марша на Париж он много раз говорил, что все делает исключительно для Франции. Значит, победа должна была принадлежать французам, а не только ему лично. Наполеон мог отдать спелый плод в руки нации, политическое движение которой было начато в 1789 году и стало величайшим событием в истории. Революция создала условия для его необыкновенного возвышения, но теперь политическая карьера Наполеона Бонапарта была окончена. Учредив новую республику, он мог спокойно оставить французскую политику и стать гражданином мира. Он вполне заслужил достойную долю, и у врагов не было бы настоящего повода преследовать его лично и тем более вести войну против Франции. Своим окончательным уходом с французской политической сцены Наполеон мог снять угрозу интервенции, единственной причиной которой был он сам. Совершенный Наполеоном политический переворот оставил бы Францию при всех ее преимуществах, но без Бурбонов. В 1814 году король был навязан французам в качестве альтернативы войне, но у Бурбонов не было прав на политическое лидерство. Бонапарт ушел, войны не будет, и да здравствует республика! Не этого ли хотел Александр I? По крайней мере, он не возражал против такого сценария.

Наполеон заперся в своем кабинете и приступил к консультациям по формированию нового правительства. Он решал сложнейшую задачу и хотел добиться правильного соотношения политических партий: министрами империи должны были стать наиболее достойные представители республиканского, либерального и бонапартистского течений.

Император ценил свои кадры и редко менял сотрудников. В 1815 году он сделал ставку на опыт и преданность, но принял спорные и неожиданные решения: Фуше был возвращен на пост министра полиции, а маршал Даву поставлен во главе военного министерства. Герцог Бассано был вновь назначен на пост государственного секретаря, а Коленкур — министра иностранных дел.

Наполеон столкнулся с трудностями при формировании кабинета: ему пришлось уговаривать кандидатов и даже принуждать некоторых из них к сотрудничеству. Потенциальные министры предвидели новые потрясения и не хотели участвовать в деле, у которого было мало шансов на успех. Наполеон был разочарован и уязвлен их несговорчивостью и отказами.

Заволновалась Вандея, и император был вынужден принять срочные меры: он поручил Фуше вести переговоры с вождями восставших, а генерал Ламарк должен был победить мятежников на поле боя. Ламарк действовал успешно, но Вандея продолжала отвлекать часть армии. Утверждение имперского режима на юге страны также потребовало времени и сил.

В Париж съехались члены семьи Бонапартов — братья Жозеф, Люсьен, Жером и мать императора. Для Наполеона было очень важно, что к нему после долгих лет семейного конфликта присоединился Люсьен.

Император обдумывал свою политическую стратегию, но явно затягивал с выбором. «По какому пути он идет? — вопрошал Коленкур. — Он и сам этого не знает»^{189}.

Бывший сенатор Понтекулан обратил внимание на перемены во внешнем облике императора: он растолстел, его жесты медлительны, походка стала тяжелой.