Наполеон малый

Свидетель рассказывает: «Чуть дальше Варьете я увидел труп, лежавший ничком. Я и другие прохожие хотели приподнять его, но солдаты оттолкнули нас… Еще дальше лежали двое убитых — мужчина и женщина, потом один рабочий…» (Мы сокращаем.) «От улицы Монмартр до улицы Сантье приходилось идти буквально по крови; в нескольких местах она покрывала тротуар без малого на дюйм, и — это не гипербола, не преувеличение — надо было соблюдать осторожность, чтобы не ступить в нее ногой. Я насчитал там тридцать три трупа. Это зрелище было свыше моих сил. Я чувствовал, как слезы текут у меня по щекам. Я попросил разрешения перейти мостовую, чтобы вернуться к себе домой, и это было мне разрешено».

Свидетель говорит: «Бульвар представлял собой страшное зрелище. Мы буквально шагали по крови. Мы прошли шагов двадцать пять и насчитали восемнадцать трупов».

Свидетель, торговец с улицы Сантье, говорит: «Я прошел бульвар от Тампля до моего дома; когда я вернулся домой, брюки у меня были на палец в крови».

Депутат Версиньи рассказывает: «Вдалеке, почти до самых ворот Сен-Дени, виднелись громадные костры, зажженные расположившимися на биваке солдатами. Благодаря этим далеким огням да нескольким фонарям мы могли передвигаться среди этого страшного кладбища. Ужасы дневного сражения бледнели по сравнению с этими трупами и этой тишиной. Р. и я — мы оба были ошеломлены. Какой-то гражданин, проходивший мимо, услышал мой возглас. Он подошел, взял меня за руку и сказал: «Вы республиканец, а я был тем, что называли другом порядка, реакционером, но нужно быть лютым злодеем, чтобы не проникнуться омерзением и ужасом, глядя на эту кровавую оргию. Франция опозорена!» — и он отошел от нас, рыдая».

Свидетель, который позволил нам назвать его имя, легитимист, достопочтенный г. де Шервиль, заявляет: «Вечером я решил приступить снова к этому тягостному осмотру. На улице Лепеллетье я встретил Буйона и Жерве (из Канна); мы прошли вместе несколько шагов, вдруг я поскользнулся и, чтобы не упасть, ухватился за Буйона. Взглянув под ноги, я увидел, что ступил в лужу крови. Тогда Буйон рассказал мне, что утром он видел из своего окна, как хозяин аптекарского магазина (он показал мне дом) вышел запереть двери; рядом на тротуаре упала женщина, и аптекарь бросился поднимать ее; в это время какой-то солдат в десяти шагах от него выстрелил ему в голову. Буйон, в страшном негодовании и забыв об опасности, стал кричать проходившим мимо людям: «Будьте свидетелями, все вы видели, что здесь произошло!»

Около одиннадцати часов, когда солдаты расположились на биваках и зажгли костры, Бонапарт разрешил повеселиться. На бульварах началось нечто вроде ночного празднества. Солдаты гоготали, пели песни, бросали в костры остатки разрушенных баррикад; а затем, подобно тому как это было в Страсбурге и в Булони, началась раздача денег. Послушайте, что рассказывает свидетель:

«Я видел у ворот Сен-Дени, как штабной офицер вручил двести франков командиру отряда человек в двадцать со словами: «Принц уполномочил меня передать вам эти деньги, чтобы вы разделили их между вашими храбрыми солдатами. Он этим не ограничится и не замедлит показать, что он ими доволен». Каждый солдат получил десять франков».

Вечером после битвы при Аустерлице император сказал: «Солдаты, я доволен вами!»

Еще один свидетель добавляет:

«Солдаты разгуливали, попыхивая сигарами, приставали к прохожим и позвякивали деньгами в кармане. Еще один свидетель говорит: «Офицеры разламывали запечатанные столбики луидоров, как шоколадные батоны».

Часовые пропускали только женщин, а если подходил мужчина, ему кричали: «Проваливай!» На биваках были расставлены столы. Офицеры и солдаты сидели за столами и пили. Пламя костров освещало веселые лица. Пробки и белые этикетки от шампанского плавали в канавках, красных от крови. Солдаты из разных биваков громко перекликались, обменивались непристойными шутками, пили за здоровье друг друга: «Да здравствуют жандармы!» «Да здравствуют уланы!» И все добавляли: «Да здравствует Луи-Наполеон!» Слышался звон стаканов. С громким треском разбивались о землю бутылки. Там и здесь в темноте, держа в руках желтую восковую свечу или фонарь, бродили среди трупов женщины, разглядывая одно за другим бледные лица, и искали — кто сына, кто отца, кто мужа.

IX

Покончим с этими страшными подробностями.

На другой день, 5 декабря, на кладбище Монмартр открылось невиданное зрелище.