Наполеон. Изгнание из Москвы

Но это было не все. Объединение завоеванных земель шло с опасной быстротой. Двое из братьев Наполеона заняли опустевшие троны, третий имел созданное для него королевство. Три сестры Наполеона заправляли в другом месте, одна делила трон с маршалом Франции, мужья двух других были шутами. Территория, ныне известная как Западная Германия, стала Рейнской конфедерацией, а ее номинальные правители получали указания из Парижа. Апогеем французского триумфа с 1792 года может считаться прочтение титулов некоторых бывших якобинцев — соратников по оружию Наполеона: герцог Истрии, герцог Данцигский, герцог Альбуйерский, князь Ваграмский. «Если у них самих такие звучные титулы, — сказал Наполеон, лишь наполовину шутя, — что они могут возразить против моего?»

За 16 лет военная империя настолько разрослась, а количество завоеванных народов так увеличилось, что трудно даже представить всю дьявольскую пестроту армии, ввязавшуюся в русскую авантюру жарким июльским днем 1812 года. Она состояла, как минимум, из 18 национальных формирований, часть из которых пошла на войну по собственному выбору, часть подчинилась команде своих побежденных и вовсе не обрадованных перспективами участия в этом походе правителей, остаток же был неохотно набран из бывших противников французов. Как минимум половина этой армии состояла из сомнительного военного материала, но вот люди, командовавшие ими, таких недостатков не имели. Все без исключения командиры — люди умные, смелые, за их плечами была не одна война. Именно их военный опыт должен был лечь в основу этой армии и объединить вокруг себя остальных. В летние дни по понтонным мостам через Неман прошли: швейцарцы, австрийцы, пруссаки, поляки, иллирийцы, рейнские немцы, северные итальянцы, неаполитанцы, саксонцы, баварцы, вестфальцы, португальцы, испанцы, литовцы, венгры, голландцы и хорваты. Но настоящее ядро армии составляли французы. Позднее Наполеон и начальник его генерального штаба Бертье имели возможность убедиться в этом.

При подсчете огромных потерь французов становится понятно, что изначальную мощь Великой армии оценить трудно. Ее ядро составлял генерал Гурго, один из помощников Наполеона, в распоряжении которого было не менее 350 тысяч штыков и 984 орудия, а по другим оценкам, немного больше, по некоторым — даже вдвое больше.

Один французский историк в своих оценках доходит до числа в 355 тысяч пехотинцев, 59 тысяч кавалеристов и 1200 орудий[4]. Другой даже называет цифру чуть менее 500 тысяч человек, из которых только половина годилась для участия в военных действиях. Если кто-нибудь начнет считать солдат по национальным группам, число участников похода станет более правдоподобным: 145 тысяч французов, 30 тысяч пруссаков, 45 тысяч итальянцев, 25 тысяч немцев, 30 тысяч австрийцев, 70 тысяч солдат других национальностей, собранных вместе, а кроме того, большой кавалерийский резерв и Старая и Молодая гвардия — отборные части, не входящее в общее число французских солдат. Указанное количество не включало в себя сопровождающих армию людей, так что, получив нечто среднее после оценки всех источников, можно полагать, что реальная военная сила действующей армии превышала 350 тысяч человек с более чем тысячей орудий и порядка 150 тысяч человек, сопровождающих армию (нонкомбатантов), из которых более всего было маркитантов, погонщиков скота и торговцев. Все они работали за линией основных военных коммуникаций. Большое количество войска и гражданских, оставленных в гарнизонах на всем пути следования армии, действовали севернее или южнее направления движения основного войска.

Как уже было сказано, участники похода имели разную военную выучку. Среди французов более половины, включая всю гвардию, были ветеранами, некоторые из них недавно перевелись из военных гарнизонов, расквартированных в Испании и тихой Германии. В основном это люди, сражавшиеся вместе с Наполеоном в итальянских кампаниях и еще в 1799-м маршировавшие через Синайскую пустыню, чтобы осадить Акр. Вряд ли среди них нашелся хотя бы один, кто не принимал участия в серии блестящих побед, венчала которую великолепная пятерка: Маренго, Аустерлиц, Йена, Фридлянд и Ваграм. Среди ветеранов было немало таких, кто, несмотря на возраст, уцелел во всех этих войнах. Это, например, солдат Старой гвардии Бургойнь, чьи воспоминания о кампании являются самыми красочными военными мемуарами, которые когда-либо мог написать армейский сержант любой армии. Ветераны Великой армии, эти ворчуны, в совершенстве освоили науку выживания. Едва ли какая-нибудь сила могла их одолеть, и, хотя большинство из них имели мало уважения к различным авторитетам, включая императора, они были глубоко привязаны к своим полкам и своим товарищам.