Наполеон Бонапарт

⁴) Отец его, Карл Бонапарт, человек слабый и даже легкомысленный, слишком отдававшийся удовольствиям, чтобы заниматься своими детьми и сколько-нибудь сносно вести свои дела, довольно начитанный, а в общем, плохой глава семьи, — умер тридцати девяти лет от роду от болезни желудка; и, кажется, одну только эту особенность он оставил в наследство своему сыну Наполеону. — В противоположность отцу, мать его, серьезная и властная женщина, истинная глава семьи, как говорит Наполеон, наказывала и награждала с

9

цивилизацией, — простая душа, точно вырубленная из одного куска, чуждая всякой утонченности, изящества и лоска светской жизни, без всякого образования, без всяких запросов даже обыденного благосостояния, мелочно расчетливая, как крестьянка; но зато энергичная, как вождь партии, сильная душой и телом, закаленная в опасностях и искусившаяся в самой отчаянной решимости, словом деревенская «Корнелия», зачавшая и выносившая своего сына среди всех ужасов войны и поражений, в самый разгар французского нашествия, под вечной угрозой неожиданных нападений и расстрелов, во мраке ночи носясь без памяти на коне среди диких гор и ущелий, под безостановочный гром и треск ружейных выстрелов ¹). «Потери, лишения, усталость, —говорит Наполеон, — она переносила все, пренебрегала всем; это была настоящая мужская голова на теле женщины». — Выношенный в таких условиях и рожденный, он с первого и до последнего дня чувствовал себя сыном своего народа и своей страны.

«Все там было лучше, — говорит он на острове Св. Елены ²), — даже запах самой земли. И он узнал бы его с закрытыми глазами, и не мог найти его более нигде. Он мысленно переживает там свои первые годы, видит свою юность, когда, взбираясь по утесам, он повисал над бездонными

_________

одинаковым спокойствием: нам неизменно зачитывалось и доброе, и злое». — Ставши матерью Государя, она продолжала быть слишком расчетливой; доходило до смешного. Это было избытком предусмотрительности с ее стороны; она знавала нужду, и эти ужасные минуты слишком глубоко запечатлелись в ее памяти... Паоли пробовал действовать на нее убеждением, прежде чем употребить силу... Она отвечала, как настоящая героиня и так, как ответила бы Корнелия… 12 или 15 тыс. крестьян бросились с гор на Аяччо, наш дом был сожжен и разграблен, погибли все наши виноградники и все стада... Впрочем, эта женщина, у которой только с руками можно было вырвать какой-нибудь жалкий экю, готова была все отдать, чтобы подготовить мое возвращение с острова Эльбы, а после Ватерлоо она мне предложила все, что у нее было, чтобы только поправить мои дела». (М е m о г i а 1, 29 мая 1816 и Memoires d'Antomarchi, 18 ноября 1819. — Об образе мыслей и привычках матери Императора прочтите у Stanislave Girardin, Journal et Memoires I. IV). — Duchesse d'Abrantes, Memoires, II, 318,369. «Скупа до неприличия, кроме некоторых торжественных случаев... Никакого понятия о простейших светских обычаях... Никаких познаний в литературе, не только нашей, но и в своей отечественной». — Stendhal, Vie de Napoleon. Только этим чисто итальянским характером Летиции и могут быть объяснены свойства ее сына».