Наполеон

   — Я не знаю. Наполеон ничего мне не сказал. Я не знала, что он уезжает, до самого воскресного вечера. Но, по моим догадкам, во Францию. Разве не так? — Она произнесла это с хитрой улыбкой, как один заговорщик другому. — На прошлой неделе он рассматривал карту.

Именно теперь полковник сделал тонкое замечание, приводимое им в дневнике:

   — О, нет! Не так далеко, скорее в Неаполь.

Разыгрывая сильное волнение, Полина произнесла:

   — Так, значит, вам всё известно? О, скажите, что случилось? Я так волнуюсь. Послушайте, как стучит сердце.

Она взяла его правую руку и приложила к груди. Однако в этот момент выскакивало из груди не её сердце, а полковника.

   — Он схвачен? Скажите мне, сир Нил.

   — Я не знаю. Но вполне может быть.

Глаза Полины сверкнули. Этот болван ничего не знал.

   — Но я не понимаю. Если вы всё это устроили...

   — Я не имею к этому ни малейшего отношения, — ответил раздражённо полковник. — Если бы я мог, я не дал бы этому случиться.

   — Да? Тогда зачем вы ездили в Ливорно?

Полковник смешался:

   — Я ездил в Лукку на воды.

   — Я в это не верю, — сладко проворковала она, поглаживая его руку. — Думаю, что вы поехали повидаться с женщиной. Ах, несносный сэр Нил!

   — Ваше высочество!

   — Я ревную, сэр Нил, — прошептала она и медленно наклонилась вперёд, приблизив своё лицо к его лицу. В этот момент он с отчаянием вспомнил о лорде Каслри и еле выговорил:

   — Ваше высочество, я должен идти.

   — Нет, нет, вы не должны идти. — Она села и опять крепко сжала его руку. — Посоветуйте мне, что делать. — Она поднялась. — Подождите. Сейчас мы выпьем кофе. Нет, не вставайте. Отдыхайте и не называйте меня «ваше высочество». Меня зовут Полина. Запомните?

   — Полина, — глупо повторил полковник.

   — Так-то лучше.

С сияющей улыбкой Полина приказала подать кофе. Возможно, думала она, что, задерживая этого дурака, оказывает последнюю услугу Наполеону. Однако в её голове были и другие мысли. Она переоделась в светло-зелёное платье и украсила волосы цветком. Полина находила полковника привлекательным, если бы не его холодные голубые глаза. Жаль, что он действовал против её брата, и потому для него не может быть прощения.

Трудно было Кемпбеллу сохранить спокойствие в бурном море всевозможных эмоций, но здравый смысл и чувство долга по отношению к лорду Каслри взяли своё. Он знал, что должен спешить на корабль и разрабатывать планы преследования. Но именно сейчас он уверился в том, что каким-то чудом завоевал расположение самой прекрасной, самой волнующей женщины. Конечно, она могла — ему не хотелось думать, что это так, — разыграть всю сцену, как тогда, на балу, чтобы удалить его с острова, пока Наполеон готовил побег. Но теперь вроде бы в этом не было никакой необходимости. Что ж, если ещё раз представится возможность, то тогда никто и ничто не сможет встать между ними. Решено, он обнимет и поцелует Полину. Это будет приятным и в то же время триумфальным завершением его одиозной миссии, а также своего рода местью Наполеону за всё его пренебрежение и причинённые неприятности.

Она вернулась, держа в руках поднос с чашечками для кофе. Он заметил её светло-зелёное платье и цветок в волосах. И это всё для него одного, подумал он радостно.

   — Куда вы поедете, Нил? Полагаю, в Неаполь?

   — Пока не знаю.

   — Но если Наполеон направился в Неаполь?..

   — Я уже не уверен в этом, — отрезал он. Идиллия потихоньку утрачивала краски.

Полина зашла слишком далеко. «Она хочет внушить мне мысль о Неаполе», — подумал полковник.

   — Что заставляет вас думать, что он направился в Неаполь?

   — Вы, Нил. Вы сами это сказали. Я-то не знаю ничего. Если поедете в Неаполь или Ливорно, может, передадите письмо моему мужу? Я думаю, он сейчас в Ливорно. Понятия не имею, что делать.

Она стала сокрушаться, какая жестокая доля выпала ей как жене и почему она убежала от всего этого, чтобы укрыться под крылом брата. Полковнику показалось, что она сейчас заплачет. Он посоветовал ей пока оставаться на острове и не возвращаться к своему мужу, жестокому князю Боргезе.

   — Думаю, вы правы, Нил, — произнесла она. — Но, надеюсь, письмо ему вы отвезёте?

   — С удовольствием. Но может так случиться, что в Италию я не попаду.

Полина была не такой уж талантливой актрисой, поэтому тень разочарования пробежала по её лицу.

   — Тогда куда же вы поедете?

   — Во Францию, наверно, — твёрдым голосом произнёс он.

Хорошо, что Полина в этот момент ставила чашки на поднос и полковник не мог видеть её лица!

   — Но я думала, вы говорили про Неаполь, — сказала она.

   — А я думал, вы говорили про Францию, Полина.

   — Я же сказала вам, я ничего не знаю.

   — Вы в этом уверены?

Чувство Долга одерживало победу над Любовью, и Полина поняла это. Всего лишь несколько минут назад этот человек был у её ног, а теперь он опять полон подозрительности и злобы. Нужно было что-то делать. Пройдя через комнату походкой богини и взяв его руки, она склонилась перед ним на колени:

   — О, Нил, неужели вы мне не верите?

Взгляд полковника оставался суровым.

   — Что вы сказали капитану Ади?

   — Капитану Ади? — В изумлении она подняла на него глаза.

   — По поводу лета. И поводу Марчианы.

Она громко рассмеялась: