Наполеон

Он находился вблизи стран, которые западные европейцы называют Востоком. Он видел море и снова летел на крыльях своей фантазии. Так было в 1797 году, когда Бонапарт вошел в портовый город Анкона: он стоял на берегу Адриатики и думал о морях и островах. В Тильзите царь уступил ему Ионические острова, и Наполеон считал это важнейшим приобретением. Во время Первой итальянской кампании он отлично понял значение Корфу и Ионических островов и посчитал обладание ими более значимым, чем обладание Италией. Это преувеличение, но во время переговоров с Австрией он писал правительству о разрушении Турецкой империи и великой важности этих островов для операций в Средиземном море. Молодой генерал думал о том, что Франция должна получить свою долю при разделе Оттоманской империи.

Может быть, это знак судьбы, что он снова оказался на берегу моря в тот момент, когда его союзник настойчиво требовал решительных действий на Востоке? В нем ожили мечты о Египте, Константинополе, Индии. Находясь в Удино, он приказал Мармону, генерал-губернатору Далмации, собирать сведения о провинциях Европейской Турции и о положении дел на Востоке.

Наполеон начал просчитывать комбинацию, которая соединила бы интересы России и Франции на Востоке и своим размахом превзошла бы тривиальную идею разрушения Турецкой империи. Он мысленно прокладывал дорогу в Индию, извлекая уроки из своего похода 1799 года и загубленного в зародыше проекта Павла I.

Чтобы армии прошли громадные расстояния по территориям, населенным малоизвестными и загадочными племенами и народами, нужно иметь правителей этих стран в качестве союзников. Персидский шах Фет-Али был одним из них. Он объявил себя другом Наполеона, посылал ему подарки, просил французских ружей, офицеров для обучения своих воинов, умолял помочь ему в войне против России и готов был сражаться против Англии. Посланник шаха отправился в Европу и прибыл в Польшу в начале 1807 года. Наполеон принял его в Финкенштейне, затем начались переговоры в Варшаве. Император склонил посланника к подписанию договора, который обеспечивал свободный проход французской армии через территорию Персии.

В Тильзите Наполеон изложил свой план Александру и просил его принять участие в совместной экспедиции. Коленкур продолжил этот разговор в Санкт-Петербурге, но Александр и Румянцев отнеслись к идее сдержанно. Наполеон понимал причины их осторожности, поскольку на своем опыте познал трудности переходов через африканские и азиатские пустыни. И тогда император задумался о том, что вовсе необязательно доходить до конечной точки индийского маршрута. Достаточно провести мощную демонстрацию и оказать на англичан сильное психологическое давление. Не нужно достигать берегов Инда или Ганга, следует всего лишь запугать британцев, поставить под угрозу их владычество в Азии и заставить их сесть за стол переговоров. Наполеон считал, что достаточно миновать Босфор и показать готовность к решающему марш-броску, чтобы обнадежить азиатские народы и сделать Англию податливой.

В первый день нового года вернувшийся из Италии и не знавший отдыха император беседовал с Талейраном в течение пяти часов. Эти бдения за закрытыми дверями во дворце Тюильри, повторявшиеся в течение нескольких дней, привлекали внимание любопытных. Наполеон изложил своему советнику два плана: по первому проекту он жертвовал Турцией, по второму направлялся в Индию. Талейран считал, что первый план основан на реальной почве, второй — на романтической. Он возражал против дерзких проектов, но Наполеон продолжал ими заниматься.

Закончить устройство Европы и устремиться на Восток — таков лейтмотив действий Наполеона в первые месяцы 1808 года. Он верил в возможность скорого подчинения континента своей воле. Португалия — вчерашний оплот британской торговли — не оказала ему никакого сопротивления. Испания — созревшая груша, готовая упасть к его ногам. Наполеон считал, что вопрос лишь в выборе средств овладения страной.

Обстоятельства сложились таким образом, что после разгрома Австрии и Пруссии в Европе не было силы, способной дать отпор экспансии Наполеона. Он делал королей и князей и по своей воле прекращал их полномочия. Он поглощал малые государства и создавал политических марионеток.

Вдруг он встретил сопротивление там, где меньше всего ожидал. Папа Пий VII занял принципиальную позицию по вопросам межгосударственных отношений и выступал против навязывания французской модели судебного и административного устройства в Северной Италии. Он также не удовлетворил личную просьбу Наполеона и не аннулировал брак Жерома Бонапарта с американкой. Более того — он угрожал официальным отлучением Наполеона от церкви, если император продолжит навязывать свою политику.

Наполеон требовал, чтобы Пий VII примкнул к континентальной системе, закрыл портовые города Папской области для британской торговли и фактически объявил англичанам войну. Понтифик не подчинялся диктату.