Наполеон-2. Стать Богом

— Бегом! — Подхватив длинную кавалерийскую саблю, Остужев первым припустил по узким улочкам. — Все может решиться там, если успеем! И если не успеем — тоже!

— Да постой! — Гаевский едва догнал его и схватил за рукав. — Тут несколько лье, зачем бежать? Я украду лошадей, это не трудно — я везде хожу под разными именами, меня все знают.

Действительно, за то время, что армия стояла в Каире, все уже знали нескольких веселых пареньков, служивших в пехоте, артиллерии и кавалерии. Вот только Гаевского не знал никто. Спустя четверть часа он исхитрился вывести из гусарской конюшни трех коней, предварительно выкинув в окно седла. Путь до малой пирамиды оказался недолог, но на пустыню уже опустилась ночь.

Секретный вход в Малую Пирамиду друзья нашли быстро — просто потому, что он оказался открыт. Большой каменный блок был отодвинут чуть в сторону благодаря какому-то секретному механизму. Как раз протиснуться одному человеку. У Байсакова, конечно, возникли с этим проблемы, и пока Антон втягивал товарища, Александр успел осмотреться. Хотя правильнее было бы сказать «ощупаться». Узкие проходы, неожиданные повороты. Спустя минуту он уже нашел факелы, и взял их с запасом. Подоспели и друзья.

— Проверьте пистолеты, — шепотом сказал Остужев. — Теперь они могут понадобиться в любой момент.

Тем не менее, более всего он рассчитывал на свои способности. В этих узких проходах скорее могла пригодиться ловкость и быстрота. Хотя и они могли спасти не всегда, потому что за следующие десять минут постепенного спуска в подземелье им повстречались три трупа. Они умерли несколько часов назад, когда люди Имада нашли вход. Бедняги ничего не знали о древних ловушках. Всех троих убили камни. Один оказался сдавлен двумя блоками с боков, другой упал в открывшийся провал, и, пролетев несколько саженей, кончил жизнь на железных пиках. Но особенно страшно выглядел третий, на которого просто рухнула плита. Увидев торчащие из-под монолита ноги, Байсаков едва сдержал тошноту. И все же им пришлось забраться на эту плиту и, обнаружив с другой стороны ведущую вниз лестницу, продолжить путь. Здесь до них стали доноситься далекие звуки и вскоре стало понятно, что где-то в центре лабиринта идет перестрелка.

— А может, наверху все же лучше подождать? — спросил Антон, которого темнота и теснота удручали даже больше, чем крупного Байсакова. — Да пусть они тут поубивают друг друга...

— Лев! — напомнил Александр. — К кому он попадет? А еще мы, кажется, нашли что-то такое же важное, как Лев. Ведь Бонапарт впустую не рискует. Если они зажали Наполеона в угол, нам придется ему помочь. А там уж — как получится. Главное не упустить Льва.

Когда они приблизились к залу, в котором был окружен Бонапарт с остатками своего отряда, гренадеры как раз пошли на прорыв. В другом, более просторном месте это бы им легко удалось. Рослые, преданные своему генералу солдаты привыкли прокладывать себе дорогу штыками. Но здесь нельзя было встать плечом к плечу, здесь приходилось умирать поодиночке, уступая место бегущему сзади, который тоже падал через миг. Дым щипал глаза, атаковать приходилось вслепую, поэтому пули и арабские сабли быстро сокращали численность атакующих.

Когда Остужев миновал очередной поворот, то наткнулся на двух людей в черных халатах, перезаряжавших пистолеты — на полу лежала целая куча оружия. Заметив новоприбывших во французской форме, один из них сразу выстрелил, и только нечеловеческая реакция спасла жизнь Александру, который успел пригнуться. Пуля ударила в камень, отлетела и оцарапала щеку Ивану. Быстро оценив обстановку, тот прыгнул вперед и повалил обоих. Александр сориентировался еще быстрее, перелетел через боровшихся и сразу схватил два снаряженных пистолета. Цели появились тут же — несколько бойцов отбежали назад, чтобы взять новое оружие и глотнуть чистого воздуха. Выстрелив с двух рук, Остужев тут же поменял пистолеты, но остальные арабы успели скрыться.

Рядом опустился на колено Гаевский.

— Так мы что, на стороне Бонапарта теперь?

— Так уж вышло. Да и что нам остается? Отдать Льва неизвестно кому? Иван, ты скоро там?

— Да все уже, — сердито ответил Байсаков. — Проверить надо — может, предмет у кого?

Гаевский обернулся, намереваясь сказать что-то ироничное, и увидел за спиной Ивана длинную, тощую фигуру с саблей. Не успев ничего даже подумать, Антон выстрелил.

— Осторожнее надо быть, Ваня. Я из-за тебя Имада убил. Вот его обязательно проверь...

— Тот самый Имад? — удивился Остужев. — Ты говорил, он хладнокровный.

— Может быть, нервы сдали. Бонапарта предать дело непростое. Когда я был рядом, я чувствовал Льва. И что-то еще... Черт, как же нам теперь в этой истории разобраться-то, Саша? Имад уже ничего не скажет.

Бой, судя по звукам выстрелов, стал уклоняться вправо. Александр тяжело вздохнул, и решился.

— Мсье Бонапарт! Генерал, вы здесь?! — закричал он, пытаясь перекрыть гулкое эхо. — Здесь Остужев! Здесь Остужев!

Бой затих — видимо, гренадеры получили приказ остановиться. Отвечал генерал осипшим голосом, периодически прокашливаясь.