Напишите про меня книгу

Карим, наконец, оторвал голову от подушки, немного посидел на кровати и, проснувшись окончательно, побрел к окну. Секунд тридцать он, не моргая, глядел на колонну танков и бронемашин. А затем со словами «ни хрена себе» бросился к телевизору. По первому каналу транслировали балет «Лебединое озеро», по второму – фильм «Они сражались за Родину». По остальным – примерно то же самое. Карим схватил мобильник, но связи не было. К счастью, в квартире был еще и городской телефон. Карим с опаской поднес трубку к уху и облегченно вздохнул, услышав привычное гудение зуммера. Несколько секунд он думал, кому позвонить. Сергею! Он работает в комитете обороны. Он должен знать, что происходит. Но Сергея в кабинете не оказалось.

– Карина, сидите дома, никуда не выходите. Я попробую проехать на работу. Как узнаю что-нибудь, позвоню.

– Может, останешься? Я боюсь, Карим!

– Дома с вами ничего не случится. Не нужно бояться. Я быстро.

Карим оделся и вышел на улицу. Метро закрыто. Движение парализовано. Какие-то бабушки безуспешно пытались остановить движение техники. У всех были растерянные лица, никто не понимал, что происходит. Несколько раз Карим слышал вопрос: «Это война?» За два часа он добрался до Белого дома. Но площадь перед ним была блокирована двумя кольцами военных, и, как ни пытался Карим прорваться внутрь, ему это не удалось. Удостоверение депутата Верховного Совета РСФСР вызывало только раздражение. В толпе Карим заметил еще несколько человек с депутатскими значками, так же тщетно пытавшихся прорваться в здание Дома Советов. Пока он метался в поисках лазейки, прошел слух, что через два часа начнется митинг. Карим решил никуда не уходить. Около пяти тысяч сторонников Ельцина уже ждали появления Президента России. И с каждой минутой людей становилось все больше. Кариму удалось протиснуться в первые ряды митингующих. У всех было приподнятое настроение «с преобладанием ноток осторожного оптимизма». Многие держали в руках отксерокопированные страницы газеты «Куранты» с огромным заголовком «Заговор обреченных». Неожиданно Кариму показалось, что его кто-то окликнул. Он обернулся, но не увидел ни одного знакомого лица. Еще через пару минут кто-то потянул его за рукав. Это был Сергей.

– Ты что, оглох, десять минут тебе кричу! Идем. Нас ждут у шестого подъезда.

Сергей уверенно направился прямо к ближайшему офицеру, стоявшему в оцеплении.

– Это со мной, – заявил он, и их пропустили.

– Даже здесь тебя знают. Ты что, денег им успел раздать?

– Глупости не говори. Эти люди взяток не берут. Я служил в Тульской десантной дивизии десять лет назад, их командир распорядился, чтобы меня пропустили.

У входа в шестой подъезд они замедлили шаг, уступая дорогу пожилому человеку в белом элегантном плаще, которому почему-то все улыбались. Его лицо показалось Кариму знакомым.

– Кто это?

– Да ты что, темнота, это же Ростропович, музыкант всемирно известный. Из Лондона прилетел, демократию защищать. Значит так, сейчас мы на восьмой этаж, там штаб обороны. Нужно зарегистрироваться, оружие получить. Ты же в армии служил?

– Так точно. Вторая хлеборезка семьдесят шестого батальона строительного полка Калининской дивизии.

– Если запах солдатских портянок еще помнишь, выдадут тебе АКМ и два магазина. Будешь вместе с Ростроповичем в одних рядах. Лет через тридцать внукам расскажешь, какой у них героический дедушка.

В штабе обороны им действительно выдали по автомату Калашникова и направили в распоряжение генерал-майора Руцкого. В приемной у него толпились еще около десятка депутатов, все с автоматами. Лица у всех были напряженные, шутить никто не пытался. Час назад прошел слух, что на вечер намечен штурм здания парламента. Через пятнадцать минут из кабинета вышел Руцкой и сообщил, что Ельцин намерен выступить перед народом и все направляются на охрану Президента. Ельцин вышел из Белого дома первым, следом за ним Коржаков, Хасбулатов, Силаев, мэр Москвы Попов и все остальные. Гудевшая, как потревоженный улей, площадь взорвалась аплодисментами и криками. Ельцину помогли взобраться на танк.

– Граждане России! В ночь с 18 на 19 августа 1991 года отстранен от власти законно избранный Президент страны. Чем бы ни оправдывалось это отстранение, мы имеем дело с правым, реакционным, антиконституционным переворотом. При всех трудностях и тяжелейших испытаниях, переживаемых народом, демократический процесс в стране приобретает все более глубокий размах, необратимый характер. Народы России становятся хозяевами своей судьбы.