Написано кровью моего сердца

Встревожившись, я выкарабкалась из своего гнезда, на четвереньках подползла к отверстию в полу и посмотрела вниз. Посреди магазина в окружении восхищенных детей стоял Джейми с перекинутым через руку плащом. На его распущенных волосах мерцали дождевые капли… а одет он был в темно-синий с желто-коричневой отделкой офицерский мундир Континентальной армии.

— Иисус твою Рузвельт Христос! — воскликнула я.

Джейми задрал голову и посмотрел на меня взглядом нашкодившего щенка.

— Прости, саксоночка, мне пришлось это сделать, — виновато сказал он.

* * *

Джейми поднялся на чердак и втянул за собой лестницу, чтобы дети не увязались за ним. Пока я быстро одевалась — по крайней мере, пыталась быстро одеться, — он рассказал мне о Дэне Моргане, Вашингтоне и остальных генералах Континентальной армии. И о грядущем сражении.

— Саксоночка, мне пришлось это сделать. Прости, — снова извинился он вполголоса.

— Знаю. Я… ты… прости и ты меня.

Я пыталась застегнуть с десяток маленьких пуговок на лифе платья, но руки тряслись, и пуговки выскальзывали из пальцев. Оставив тщетные попытки, я вынула расческу из сумки, которую Джейми принес из дома на Каштановой улице.

Хмыкнув, Джейми забрал у меня расческу, швырнул ее на постель и крепко обнял меня. Я уткнулась лицом ему в грудь. Жесткая ткань его нового мундира пахла краской индиго, ореховой скорлупой и сукновальной глиной. Я тряслась, никак не могла унять дрожь.

— Поговори со мной, a nighean, — шепнул Джейми в мои спутанные волосы. — Я боюсь и не хочу сейчас ощущать себя одиноким. Поговори со мной.

— Ну почему ты вечно во всем этом участвуешь?!

Джейми засмеялся, но голос его дрожал: похоже, не только я сейчас волнуюсь.

— Я не один такой, — сказал он и погладил меня по голове. — Тысячи или даже больше мужчин готовятся к войне так же, как я, не желая того.

— Знаю. — Мое дыхание немного выровнялось, я повернула голову, чтобы вздохнуть, и внезапно расплакалась. — Прости, я не хотела… Я не хотела ус… усложнять тебе все. Я… я… ох, Джейми, когда я узнала, что ты жив… я так захотела вернуться домой. Вернуться домой с тобой вместе!

Джейми лишь крепче обнял меня. Он молчал, не в силах произнести ни слова.

— Я тоже этого хочу, и однажды мы вернемся домой, a nighean. Обещаю, — наконец шепнул он.

Внизу дети бегали из кухни в магазин и обратно, Марсали пела гэльскую песенку и делала свежую типографскую краску из лака и сажи. Открылась дверь, и вместе с Фергусом и Жерменом в магазин ворвался свежий, влажный воздух. Голоса мужчин влились в веселую мешанину звуков.

Мы стояли, обнимаясь и обретая утешение в семье, которая сейчас находилась внизу, и тоскуя по остальным, кого мы, быть может, больше никогда не увидим… Мы дома — и вместе с тем бездомные, балансируем на грани опасности и неуверенности. Но мы вместе.

— Даже и не думай, ты не пойдешь на войну без меня! — выпрямившись и шмыгнув носом, твердо сказала я.

— Мне это и в голову не пришло, — серьезно заверил он.

Джейми потянулся было, чтобы вытереть нос о рукав, но на полпути замер и беспомощно посмотрел на меня. Я засмеялась — голос мой дрожал, но все же это был смех — и дала ему платок, который машинально сунула за лиф, когда одевалась. Дженни тоже всегда так делает.

— Сядь, я расчешу тебя и заплету косу. — Сглотнув, я подняла расческу.

Утром он вымыл голову: влажные волосы были чистыми, мягкие рыжие пряди холодили мои пальцы и пахли странно — французским мылом с ароматом бергамота. Он даже на миг перебил запах пота и капусты, который окружал меня всю ночь.

— Где ты мылся?

— В доме на Каштановой улице. Сестра заставила. Заявила, что генерал не должен вонять, как протухший обед, когда в доме есть ванна и полно горячей воды.

— Она так и сказала? Кстати, насчет Каштановой улицы… Как там его светлость, герцог Пардлоу?

— По словам Дженни, он ушел еще до рассвета. — Джейми наклонил голову, чтобы мне было легче заплести косу. — Со слов Йена, Денни Хантер признал, что герцогу полегчало, — он ведь выпил полную флягу твоего волшебного зелья. Миссис Фигг вернула его светлости брюки — крайне неохотно, насколько я понял, — и он ушел.

— Куда?

В волосах Джейми прибавилось седины. Жаль, я тогда была не с ним и не видела, как она медленно, день за днем, прибывает.

— Йен не спросил. Зато он сказал, что миссис Фигг сообщила герцогу имена некоторых лоялистских друзей лорда Джона, которые могли еще оставаться в городе. Его сын тоже остался в этом доме, так ведь? Не волнуйся, саксоночка. Его светлость из тех, кого трудно убить. — Он повернулся и улыбнулся мне.

— Ну-ну. Как говорится, рыбак рыбака видит издалека, — съязвила я и не стала спрашивать, зачем Джейми пошел в дом на Каштановой улице. Понятно, что Хэл, Дженни и остальные тут ни при чем. Он хотел узнать, вернулся ли Джон. Судя по всему, не вернулся. У меня екнуло сердце.