Написанные в истории. Письма, изменившие мир

Если первое время семья Герценов наслаждалась счастьем, то брак Огарева не сложился почти сразу. Огарев был влюблен в Марию, он вообще был очень влюбчив. Но быстро выяснилось, что у них нет общих интересов. Если Огарева волновало освобождение крестьян, то Марию — доходы от них. Регулярно устраивались балы, ежедневно готовили еду на 60 персон (вдруг кто приедет). Мария вовсю прожигала состояние мужа и крутила романы, а Огарева увлекали идеи всеобщего счастья. Нет, кутежи в имении и многодневные попойки вне дома он тоже устраивал, но только для того, чтобы заглушить горечь несовпадения душ с 20-летней супругой и страдание, что никак не может осчастливить свободой хоть часть человечества. В 1838 г. Огарев поехал лечиться на Кавказ, там познакомился с декабристами, еще более проникся революционными идеями и начал борьбу. Первым делом он отпустил 1800 крестьян из своего имения Белоомут под Луховицами (Московская губерния), устроил в имении коммуну, построил винокуренный завод, писчебумажную и суконную фабрики, но затея быстро провалилась, сократив капиталы свободолюбивого мыслителя на миллион рублей. Расстроенный Огарев в 1841 г. уезжает с женой в Германию слушать лекции в Берлинском университете. В 26 лет Машеньке все окончательно надоело и она уехала с любовником в Париж[111]. При этом развода Огареву не дала, получила от него 30 000 рублей единовременно и затем по 18 000 рублей в год. Чуть позже с помощью хитрой аферы Мария завладела имуществом Огарева, полностью разорив его[112].

Если Герцен в 1846 г. уехал в Европу, то Огарев, наоборот, дослушав свои берлинские лекции, один, без жены, вернулся в Россию, теперь уже в пензенское имение. Тут он снова решил освободить крестьян, но из этого ничего не вышло. «Они просто не знали, как жить самостоятельно».

Вскоре 35-летний Николай Платонович начинает сожительствовать с молоденькой дочерью соседа по имению Натальей Алексеевной Тучковой (1829–1913). Родители девушки были категорически против внебрачных отношений с женатым мужчиной, но ничего не могли поделать. Огарев продолжал вести разговоры о всеобщей свободе, за что в 1850 г. пензенский губернатор (дядя Марии Львовны) обвинил его в участии в «секте коммунистов» и Огарева посадили в Петропавловскую крепость. Через полгода его отпустили. Николай и Наталья переехали в симбирское имение, там после смерти Марии Львовны в 1853 г. обвенчались и стали ждать заграничных паспортов, чтобы покинуть Россию.

Когда Герцен остался один с тремя детьми и перебрался в Англию, он позвал к себе Огарева, чтобы начать выпускать свободную, бесцензурную газету «Колокол». В 1856 г. Огарев получил долгожданные паспорта и отправился с Натальей Алексеевной в Лондон.

В Лондоне друзья поселились вместе, и вскоре сильная, своенравная, капризная Наталья Алексеевна поняла, что ей куда милее энергичный Герцен, чем лиричный Огарев. Фактически она стала женой Герцена и матерью его детей от брака с Захарьиной. Кроме того, она родила Александру Ивановичу еще троих детей: Елизавету и близнецов Елену и Алексея. Все трое официально считались детьми Огарева. Это были «его» единственные дети. Повторилась история с Гервегом: дети Герцена от первого брака называли Николая Огарева папой Никой. Огарев начал пить, у него участились приступы эпилепсии, которой он страдал с детства. Он жил на периодически приходящие деньги сестры и пенсию, которую ему выписал Герцен. Часто бесцельно бродил по улицам, что-то бормотал, думал о былом, говорил медленно, при этом был весьма добродушен…

После закрытия лондонской редакции все вместе переехали в Женеву, но скоро расстались.

Наталья рассорилась с детьми Герцена от первого брака и ушла от Герцена с Огаревым[113]. Она все время переезжала с места на место и писала обоим мрачные письма. В 1870 г. Герцен умер.

В 1873 г. Огарев приехал в Лондон и возобновил свою прошлую связь с Мэри Сазерленд. Они познакомились в 1859 г. в одном из лондонских пабов. Мэри стала единственной верной спутницей Огарева в самом возвышенном смысле этого слова. Она знала, когда начнутся приступы болезни, всячески ему помогала, была и любовницей, и матерью. Первый брак Огарева продлился условно четыре года, второй условно восемь, с Мэри, пусть с перерывами, он прожил 18 лет. Его больше не волновали мечты о свободе и братстве, он лишь часто повторял Мэри: «Будь всегда добра и правдива сердцем — это единственное, что дает покой и возвышает немного над грязью».

В 1877 г. Огарев пьяным упал в канаву в Гринвиче, сломал позвоночник и ногу и через несколько дней умер на руках Мэри и Таты (дочери Герцена Натальи). Ему было 63 года[114].