Нано

Рут и Бо надевают маски по пути, Амелия, как обычно, нет. Ты невольно думаешь, что Триада и Крест выстроили свои преступные империи с одной ключевой разницей: никто не знает, кто такой Дракон; но все знают, кто такая Амелия. И сейчас толпа мелких бандитов окружена, и на горизонте не видно подмоги. Да, ты помнишь, что они сами не обратились к Дракону, надеясь вернуть свои деньги, но все же вот факт — они одни перед лицом врага, и всесильный Дракон все еще лишь полумифическая фигура где-то в темноте Аркадии, тогда как глава Креста открыто шагает в окружении своих людей.

На месте Влада сотоварищи ты бы задумался, на тех ли ребят работаешь.

Ты уже проходил это — власть невидимых, недоступных, но могущественных людей, которые не придут на помощь, если ты где-то залажаешь. Их фигуры всегда стояли за твоей спиной во время работы на государство. Но тебя оправдывают программы в мозгу, а тот страх, что испытывают пешки перед своим королем, тебе незнаком. Они выстраивали вашу связь на алгоритмах и протоколах, а не имидже и влиянии. У тебя не было выбора тогда, а как только он появился... вернее, как только появился один-единственный призрачный шанс на него — ты выдрал свою независимость зубами. Или, точнее, белковыми отложениями в лобных долях.

...Стоп.

Ты забываешься.

Ты не можешь требовать от других людей действий, которые предпринял сам. Хотя бы потому, что мало у кого есть твои возможности и твои силы. Да и вечно поломанные мозги вместе с обязательным приемом таблеток — так себе результат и так себе свобода, если подумать.

«Если подумать»... Ты автоматически трогаешь карман со знакомой пластиковой банкой. Это становится проблемой — ты все чаще думаешь не так. Постоянное напряжение меняет тебя, неспособность вернуться в знакомую колею беспокоит все сильнее, жажда адреналина все чаще перебивает здравый смысл. Ты снова задаешь себе вопрос — могут ли остаточные функции твоих программ, подавленных, но существующих, действовать сами по себе, потому что твои размышления иногда слишком напоминают диалог.

...К счастью, никакие раздумья не мешают тебе следить за обстановкой.

Бо останавливается и вскидывает автомат, заметив шевеление на контейнерной пирамиде.

— Это на... ваш, — говоришь ты.

Словно в подтверждение человек на вершине приподнимается, давая рассмотреть голову в знаковой маске, машет рукой, а потом показывает большой палец. Бо продолжает идти.

— А ты уже привык к компании, — он коротко, басовито посмеивается, озвучивая твои недавние мысли. — Неплохо, когда кто-то прикрывает твою спину?

— Поэтому ты с Крестом?

Зеркалить вопросы — это хорошая тактика. Люди обожают говорить о себе.

— Ага, — просто отвечает Бо. — Начал ценить, когда убил всех своих напарников, пытавшихся убить меня.

— Деньги?

— Как всегда.

Вы подходите к складу вслед за Амелией, Рут и Скорпионом. Остальная группа приближается тоже, за вами, постепенно уменьшающимся полукругом. В воротах склада, ровно посередине огромного проема, стоит Влад, и на его лице — скорбь поколений. Он смотрит на собственную руку с пистолетом, потом на Амелию и толпу вооруженных людей за ее спиной. Тяжело вздохнув, убирает оружие за пояс и спрашивает:

— Вот как ты держишь обещания?

Амелия, уже набравшая в грудь воздуха для какого-нибудь из своих пугающе дружелюбных приветствий, открывает и закрывает рот, оглядывается и с недоумением в голосе признается:

— Ну... да?

Влад поджимает губы и мрачно смотрит на нее. Амелия машет на него руками:

— Ну брось, брось! Ты первым послал сюда наемников. И это, — она указывает себе за плечо большим пальцем, — всего лишь для того, чтобы ты не решил вдруг позвать подмогу.

Рут отдает команду, и полукруг быстро редеет. Ты находишь взглядом фургон Светы — рядом с ним двое. Не может быть, чтобы «офицер» Креста просто так остался вне территории переговоров.

— Видишь? — Амелия примирительно выставляет вперед пустые ладони. — Нам никто не помешает.

Влад с неохотой разворачивается и дергает головой, призывая следовать за ним.

На складе вас ждет двадцать два человека с оружием. Есть широкий и длинный стол, но сидят за ним лишь трое из собравшихся, остальные нервно расхаживают вокруг или негромко разговаривают, разбившись на кучки. Судя по угрюмым лицам, все ждут подставы.

Ты тоже ждешь.

— Неплохо, — говорит Амелия. — Я думала, откликнется гораздо меньше.

Пространство внутри хорошо расчищено, только несколько пустых поддонов свалено в углу, контейнеры растащены к стенам. Это... внезапно неуютно. Мост козлового крана простирается над складом, а техспециалист Креста не присутствует на переговорах — этих двух пунктов достаточно для беспокойства. Амелия не приказывает никому обыскать контейнеры, и это тревожит еще больше. Ее взгляд прикован к столу — на дальнем его конце, как во главе собрания, висит знакомый белый дрон с эмблемой ТВ-канала на боку.

Амелия с трудом переводит взгляд на людей и широко улыбается им. Она подходит к столу и отодвигает стул на противоположном от дрона конце стола.

— Присядем?