Нано

Анонимность необходима в твоем деле, но это был выбор из куч дерьма: маска или шлем. Сначала ты менял маски, как и машины, но быстро столкнулся с тем, что какие-то ублюдки начали выдавать себя за Джинна. Вдобавок, маски было легко повредить. Настало время как-то выделить себя в подпольном мире, завести опознавательный знак, личную подпись и... ну, это отстой. Герои в масках меняются в Аркадии со скоростью света, ТВ-каналы и новостные сайты невозможно смотреть без блевоты от очередного выпуска про нового виджиланте — непременно в маске, да, ведь каждый негодяй в городе спит и видит, как бы разоблачить личность какого-то придурка, прыгающего по крышам. Уличный спорт не помогает — там тоже в ходу маски, сетевая публика знает своих героев по цветам и манере выпендрежа, и эта мода вызывает у тебя приступы мизантропии. В такие моменты ты даже думаешь, что меч-пила это нормально, ведь ребята с экрана не стесняются пользоваться настоящими мечами. Катаны и прочая азиатчина традиционно в приоритете — сказывается близость к Японии и Китаю, наверное.

Так, выбор пал на шлем. Микрокамеры снаружи и дисплеи внутри, чтобы следить за обстановкой. Модификатор голоса, чтобы звучать устрашающе. Поверхность-хамелеон с эффектом «курительная трубка», как значилось в каталоге, подвижным изображением дыма, чтобы в тебе сразу можно было узнать Джинна. Если отключить эффект, то шлем похож на обычный мотоциклетный. Если не отключать — и залиться алкоголем для верности — на голову инопланетянина.

Ты поднимаешься наружу.

Доброй дороги, клоун.

Обитатели окраин не поддерживают твое мысленное самоуничижение. Редкие встречные машут тебе или кивают, как старому знакомому. Как ходячий праздник уфологов, ты добираешься до свалки и Дайса.

Когда ты приближаешься, один из дронов, курсирующих над периметром свалки, оглушительно свистит и падает с треском и искрами. Сигнал выжрал его последний заряд. Ты притормаживаешь, чтобы поднять искалеченное создание. На лопастях нарисованы перья, за камерой висит хвост из шуршащего полиэтилена и цветного пластика.

Ты видишь, как вдалеке из своей конуры вываливается Дайс. Невысокая фигура с торчащими во все стороны волосами, манипулятор вместо левой руки. Дайс относительно молод — в прошлом году он звал тебя на свое тридцатилетие, но ты, конечно, не пришел. Внешне он выглядит старше, как и все здесь.

Местные дроны — его любимые дети. Он — волшебник из мусорки.

Ты разбудил его. Дайс кутается в термоодеяло с пищащими аккумуляторами. На твоих глазах край одеяла загорается, Дайс скидывает его на землю и тушит ногами, но не перестает улыбаться при виде тебя. Подпрыгивает в чрезмерном воодушевлении:

— Джинн! Давно не виделись! Сейчас скомандую кому-нибудь подготовить пресс.

Вместе с Дайсом на свалке живет примерно дюжина работников, толпа бомжей и около десятка постоянно меняющихся роботов. Он связывается с ними по рации и чипу. Первое для людей, второе для роботов. В той же Каске мало кто может позволить себе импланты, что говорить об окраинах? Чипом Дайса, как начальника, снабдили корпы «Эккарта», настоящие хозяева пригорода. Руку заменили на манипулятор они же, после несчастного случая. Модель старая, и в центре над Дайсом ржали бы даже бродяги, но на окраинах он просто красавчик.

Ты передаешь Дайсу дрона, он принимает его со всем почтением, брови скорбно изгибаются. Слышится успокаивающее бормотание, как будто Дайс держит не робота, а раненую зверушку. Он поспешно скрывается в будке и возвращается только через минуту.

Тебе за всю жизнь не воспитать в себе столько болезненной человечности, сколько есть у Дайса.

— Я берег одну тачку специально для тебя! Две недели! — говорит он. — Подделывал всю эту сраную бухгалтерию, потому что корпы вдруг вспомнили об отчетах и теперь спрашивают о каждой единице.

— Говнюки, — поддакиваешь ты.

Из-за модификатора голоса это звучит особенно веско.

Дайс бредет вглубь свалки, мимо изгородей-сеток, опасно гнущихся под сошедшими мусорными лавинами, ты следуешь за ним. Одеяло вновь на его плечах, теперь в следах ботинок и пятнах гари. Он зевает и оглядывается. Ничего не говорит, но взгляд тревожный, и если бы это был не Дайс, ты бы подумал, что он ведет тебя в ловушку. Но поскольку это Дайс и вы с окраинами лучшие друзья, ты спрашиваешь:

— Что случилось?

— Дерьмо, — Дайс выдыхает, обрадованный тем, что не надо самому поднимать неприятную тему. — «Эккарт», точнее. Они не просто так засуетились с отчетами, ставлю свой гаечный ключ.

Четыре спицы его манипулятора складываются в подобие большого ключа, кривого и неуклюжего из-за недостаточно частых суставов манипулятора, и Дайс невесело усмехается. Не над протезом, им он как раз очень доволен, а над внезапным интересом корпорации к его родной свалке. Интерес корпорации никогда не к добру — это единственное верное правило жизни.

— Ходят слухи, что «Эккарт» заинтересована землей и планирует отодвинуть свалку за границы. Купить возможность выкидывать мусор в России.

— И ты думаешь, у них хватит денег?