Нана и Мохан. После сумерек богов (СИ)

— Чтобы действовать с ней заодно, — произнесла Ясан, чеканя каждое слово.

— Как это? Она что, может помочь нашим планам, как набраться сил, чтобы в дальнейшем демоны и прочая дрянь не наполнила наше существование ужасами?

— Подумай сам, Гефест, — продолжала Ясан. — Метида — очень могущественная богиня. Мудрость и знание — это одно из сильнейших оружий Высшего Мира, да и для низшего это тоже мощнейшая сила.

— Хотел бы я знать, какие такие знания она может дать и как сильно помочь, чтобы мы нашли в себе силы простить её!

— А что должны сделать мы, чтобы она простила нас? — вдруг промолвила Нана. — Давайте будем честны: это мы предали её прежде, чем она наказала нас. Да! Я предлагаю называть вещи своими именами. Все века эпохи, что мы теперь называем «до сумерек» я пыталась найти себе оправдание, почему я ничего не предпринимаю для того, чтобы как-то помочь Метиде. Ведь мы дружили с ней с детства, у нас были общие игры с её сёстрами-океанидами, мы вместе резвились в море, бегали по тёплому песку… Мы были счастливы! Когда справляли её свадьбу с Зевсом, я сидела ближе всех к невесте и мы весело перешёптывались во время пира. И мы дружили тот короткий период, когда она была царицей Олимпа. Так почему же, когда Зевс так поступил с ней, я не предприняла ничего? Ведь много раз приходило в голову, вот так и подмывало возбудить в Зевсе небывалую любовную тоску по Метиде, а вдруг бы он исторг её из своих кишок? Почему я это не сделала? Я боялась Зевса? Нисколько и никогда. Ни его боевых молний, ни того, что тогда Власти и Силы подчинялись ему. Я слишком могущественное божество, чтобы бояться пусть даже самого Зевса! Если бы даже он поступил со мной, как с Прометеем, я выпустила бы из себя всю божественную энергию и перевернула бы всю олимпийскую вселенную с ног на голову. Но ведь и до этого бы не дошло! Я просто наказала бы Зевса и могла бы уйти к отцу в месопотамскую вселенную, под защиту богов Урана-Ану. Так почему я не попыталась спасти Метиду? Да потому что я тогда как в воду глядела, что все любезные богам устои рухнут и ничего не останется от наших вселенных, от всего, что мы любили и власть этого нового бога, сына богини мудрости, станет гораздо отвратительней власти Кроноса… И ведь сбылись дурные предчувствия! Но это всё равно не отменяет того, что мы предали Метиду.

— Что же, Зевс не должен был ничего предпринять после того, как мойры предсказали, что сын Метиды свергнет его и других богов?!

— Мойры, — услышали боги высокий женский голос, — предсказали, что сын Метиды от Зевса будет сильнее своего отца, а не то, что он всех свергнет.

Из воздуха соткался статный силуэт высокой красивой женщины, в облике которой Нана, Гефест и Уран-Ану опознали Метиду.

— Зевс, услышав о том, что в этом мире должен появиться кто-то, кто станет сильнее его, поспешил с выводами, что это враг, который непременно поступит с ним так, как он сам поступил со своим отцом, — Метида усмехнулась.

Гефест развёл в стороны огромные руки:

— Но мы же не знали… Нам так сказал отец! Мы же не могли не поверить Зевсу!.. Он сказал: сын Метиды мог всех нас погубить, потому что стал бы сильнее его, Зевса!.. Что, что мы могли поделать?..

— Так у ж у нас, народа дэвов: каждый за себя, — Нана горько улыбнулась, — и с этим ничего нельзя поделать. Природа, она, вроде, даже сильнее богов, как мы поняли в последнее время? Вот демоны агрессивные и подвержены гордыне, а мы — каждый за свою шкуру. Это и не наша вина, разве не так?

— Природа даёт каждому живому существу выбор, — ответила Диля, — и дурные наклонности даются, чтобы их носители осознали, что всё нечистое лишает счастья и ведёт к поражению. Даже некоторые демоны понимают это. Это немногие из них, что не хотят преследовать ослабших дэвов и из-за этого поселились среди гуманоидов. Эти демоны борются со своей склонностью к агрессии. Они почти не едят мяса и много работают на земле, потому что земледелие даёт умиротворение и мудрость. Вот и дэвы могут преодолеть в себе порок, зазываемый «каждый сам за себя».

— Неужели и фаги могут противостоять пороку, называемому «богохульство»? — спросил Уран-Ану. — Неужели и тут бывшие смертные превзошли нас, богов?

— Могут. Не все фаги до единого после ухода в Хаоса выбираются из него именно в пространство фагов. Есть такие исключения, которые тоже скрываются среди гуманоидов. Правда, они не могут поклоняться богам в чужих мирах, но, по крайней мере, они и не занимаются преследованием ослабевших дэвов. Правда, таких фагов ещё меньше, чем демонов, что отступились от преследования дэвов.