Нана и Мохан. После сумерек богов (СИ)

— Да какая она богиня любви! — с досадой поморщился Сварог. — Божество она, безусловно, сильное. Если бы она поискала себя, то открыла бы в себе способности, что могли бы укрепить этот пантеон. Так нет же, делает то, что у неё получается плохо. Выдаёт желаемое за действительное. Я бы сказал, что она умеет вызывать чувства, но не любовь… Сродни привороту ведьминскому. Только приворот ведьмы держится недолго, а тут на время растянуться может. Не любовь, нет, любовная болезнь. Вот такие чувства она у Перуна вызвала своими силами.

— А она не так глупа, как кажется, — заметила Нана. — Выбрала себе лучшее из того, что есть. Самого высокопоставленного из богов, что после тебя.

— Она и меня в свои сети поймать пыталась. Даже распустила слух для своих адептов через пророков, что, якобы, она моя жена. Но потом поняла, что мужем я ей стать бы не смог, даже если бы хотел, придумала, что она моя дочь. Вот смертные и маются, не могут понять, жена она Сварогу или дочь! — засмеялся бог Неба.

Нана, обычно всегда поддерживавшая отца ответным смехом, если он веселился, на этот раз даже не улыбнулась.

— Однако, она проявила неуважение прежде всего к тебе, как к царю богов! — воскликнула она. — И ты довольно спокойно сносишь это, отец.

— Эта богиня не так давно начала жить на белом свете вне Хаоса и многого не понимает. Мне с такой строптивицей ещё не приходилось иметь дела, но пусть уж лучше показывает свой истинный характер, чем затаится и всадит нож в спину, как та…

Нана поморщилась:

— Честно признаться, эта Лада вызвала у меня желание, какого раньше никогда не было! Не поверишь, но мне хотелось, чтобы Перун вскочил со своего седалища, схватил свою сумасшедшую жену за косы и протащил её по всей вселенной, а потом ещё добавил ей плётки! Никогда я прежде такого не желала! Ни одной женщине! если мужчина поднимал руку на свою жену, это вызывало у меня горечь и отвращение. Я считала это главным недостатком Зевса, что он способен бить жену, пусть даже она это заслужила. А тут мне хотелось, чтобы Лада получила как следует.

Сварог удивлённо приподнял брови:

— В самом деле, странное желание! Но ведь есть способы сломать непокорность без насилия.

— А по мне, так насилие для такой строптивицы в самый раз! Ты видел, как она дёрнула плечом, когда муж попросил её сесть за пиршественный стол, как дерзко ответила? Как она смеет и почему считает, что это ей позволено?

— Ну, я тоже говорил Перуну, что он должен найти управу на свою жену. Хоть, конечно, и не советовал ему рукоприкладствовать… Негоже для божества.

— А по-моему, для Лады можно было бы сделать исключение.

— Что же, дочка, я тебя не узнаю! Ты не выносила насилие над женщинами. Помнишь, когда Энлиль овладел Нинлиль против её воли, ты возмущалась больше всех и кричала о наказании для насильника, требовала ссылки?

— Отец, зачем ты сравниваешь тихую робкую Нинлиль с этой дикой козой! И попробовала бы Нинлиль так вести себя с Энлилем, попробовала бы ослушаться его или опозорить на пиру! А Перун… Никогда не думала, что бог-громовержец, такой грозный видом, наверняка способный сражаться с огромными вражескими силами, может быть таким безвольным слизняком по отношению к вздорной взбалмошной жене!

— Порою, с женщиной воевать труднее, чем с вражеской тьмой.

— Лада — вражеская тьма? — засмеялась Нана. — А по-моему, она — ничтожество. У кого слабые нервы, не может быть вражеской тьмой, он обречён на проигрыш!

Но прошло не так уж много времени, когда эти слова Наны оказались опровергнуты событиями, последовавшими за этим разговором с богом Неба…

====== Часть 47 ======

Воспоминания Наны были внезапно прерваны появлением Эрешкигаль. Бывшая богиня подземного царства тяжело дышала, как будто смертная, пробежавшая пешком дистанцию. Она плюхнулась на пуфик напротив Наны. Щёки её горели огнём.

— Тут такие события! — произнесла она. — Я сделала открытие!..

— У меня тоже события, — ответила Нана.

— Я расскажу первая, по праву старшей сестры!

— Рассказывай ты первая, — покорно согласилась Нана, опустив глазки, — а я уж потом поведаю о том, как ко мне явился Крылатый и начал требовать долг… Я слушаю тебя.

— Как? — воскликнула Эрешкигаль. — Крылатик явился к тебе? Что ему было надо?

— Он заявил, что я должна помочь с плодовитостью женщинам Драгнгураса, где Арес недавно учинил войну. Там погибло более десяти тысяч, что ли… Ну, и теперь предводителю Крылатых не хватает эти десять тысяч смертных, видимо, как смертным может не хватать пищи, — в голосе Наны послышалась ирония. — Поэтому женщины Драгнураса должны плодить по двойне или тройне в год, чтобы возместить ущерб.

— А ты что?

— А что я? Немного провокации — и его нутро почти вывернулось наружу.

— И что ж там вывернулось? Давай уж, рассказывай первая, пройдоха, если развела меня на любопытство! Вот ведь хитрая, все вы такие ловкачи, кто действовал в олимпийским пантеоне!

— Оказывается, Кигаль, Крылатые также не лишены чувств и эмоций…

И тут Нана пересказала Эрешкигаль разговор с Астиилом.