Нам не дано предугадать. Созидающий башню: книга IV

Мы вообще очень часто недооцениваем силу любви. Кому-то это искреннее чувство представляется притворством или потаканием своим страстям, а иные вообще принимают присущую ему жертвенность за проявление слабости или покорности. Но на самом деле готовность отдать жизнь за любимого человека — это вовсе не слабость и даже не жертва, потому что для того, в чьём сердце живёт любовь, жизнь и благополучие любимых перевешивает любые прочие жизненные ценности. Да, иногда так случается, что любовь требует жертвы от своих верных паладинов, но это не даёт нам основания считать её эдаким кровожадным монстром. Напротив, она с гораздо большим удовольствием возвращает к жизни, причём даже тех, кто во мраке отчаяния уже не различает даже крохотного лучика надежды.

Нужно признать, что Джарет был не единственным отчаявшимся из тройки мужчин, которых судьба свела в смертельном противостоянии, однако именно ему любовь протянула руку помощи, причём в тот самый момент, когда его сознание, потеряв последнюю опору, уже зависло над пропастью невменяемости. На этот раз любовь явилась в образе той самой женщины, которая, собственно, и столкнула бедолагу в эту пропасть. Разве не странно, что Кристина, сыгравшая роль камушка, спустившего на голову бессмертному лавину установок подчинения, превратилась в защитную стену на пути этой лавины? Но такова уж сила любви, для неё не существует условностей и правил.

Алик ещё не успел понять, что случилось, но на всякий случай убрал палец с курка, потому что взгляд Джарета, устремлённый куда-то за его плечо, вдруг сделался осмысленным, а на губах бессмертного появилась совсем неуместная в данных обстоятельствах блаженная улыбка. Дуло пистолета всё ещё смотрело ему в лоб, но в глазах Джарета внезапно появилось выражение прямо-таки тотального облегчения.

— Ал, я его убила, — жалобный всхлип за спиной Алика заставил его позабыть про всё, даже про свой самоотверженный порыв.

Парень едва успел обернуться, как Кристина без сил повисла на своём братишке, подобно мокрому полотенцу на бельевой верёвке. Она задыхалась от рыданий, а её бледность была сродни всем известному белоснежному элементу интерьера ванной комнаты. Джарет нерешительно сделал шаг в сторону бьющейся в истерике женщины, но потом остановился и обернулся к своему пленнику.

— Да ладно, — Семён всмотрелся в лицо палача и неприлично захихикал, — твой якорь — это Кристинка? Ты влюбился в мою дочь, придурок? А тебе не кажется, что прикончить отца своей возлюбленной — это не самый близкий путь к сердцу избранницы?

— Прости, я ничего не мог поделать, — принялся каяться Джарет, — установки оказались сильней, чем я самонадеянно фантазировал. Странно, ведь я поклялся тебе в верности, но это не сработало, я всё равно убил бы тебя. Но стоило появиться Кристине, как морок установок растаял.

— Ясное дело, — фыркнул Семён, — куда уж мне соперничать с Кристинкой. Я же не настоящий Магистр, у меня даже нет такой смазливой мордашки, как у нашей барышни. Руки-то мне развяжи, зятёк, а то неудобно как-то перед людьми. — Джарет бросился снимать путы с рук пленника, не переставая при этом каяться в своём бессилии. — Да брось, — отмахнулся Семён, — ты неплохо держался, даже дал Алику шанс тебя остановить. Пойдём, выясним, что стряслось.

Увы, остановить поток сознания, разбавленный в пропорции один к одному потоком солёной влаги, который изливался из Кристины, удалось далеко не сразу. В основном из её горла раздавались всхлипы и причитания, информативность которых была близка к нулю.

— Кто у нас пострадавший? — поинтересовался Семён, когда стенания начали немного затихать. Увы, это он явно поторопился с дознанием. Увидев отца, Кристина бросила изрядно подмокшего брата и переключилась на новый и временно сухой объект. — Котёнок, ты хотя бы скажи, о ком ты так убиваешься, — попробовал внести нотку конструктива добрый папочка. — Может быть, ему ещё можно помочь.

Похоже, до этого момента столь простенькая мысль даже не приходила на ум отчаявшейся женщине. Слёзы мгновенно высохли, и глаза Кристины загорелись безумной надеждой.

— Да, нужно перенести Риса в Убежище, — из её голоса чудесным образом исчезли истеричные нотки, он прозвучал уверенно, как указание к действию, — Тарс его спасёт, я знаю.

Кристина решительно ухватила за руки отца с братом и уже закрыла глаза, но Семён успел вовремя вмешаться и остановить свою дочь.

— Джарет пойдёт с нами, — его командирский тон не подразумевал обсуждения, это был приказ, а вовсе не предложение.

— Может, не надо? — Алик бросил оценивающий взгляд на вроде бы раскаявшегося киллера. — Он же всё ещё под установками подчинения.

— Малец прав, — уныло согласился Джарет, — я для вас опасен. Лучше мне держаться подальше от твоей семьи, Сэм.

— Это вдали от кое-каких членов моей семьи ты будешь опасен, — Семён решительно взял его за руку, — а рядом с Кристинкой ты просто зайка.

Оказавшись перед своим домом, Кристина снова сникла, вся её решительность сразу испарилась, и в глазах заметался страх.