Нам не дано предугадать. Созидающий башню: книга IV

— Никак, — Джарет отрешённо покачал головой, — насмешка судьбы, не иначе. Мальчишка сам ко мне пришёл и принёс подарочек от Магистра, а заодно и его приказ. Похоже, твой сынок пошёл по стопам папочки и стал преданным слугой Ордена.

Трудно сказать, хотел ли Джарет своим комментарием унизить Семёна или просто выплеснул своё раздражение на посланника Магистра, из-за которого снова сделался рабом, но его наезд не достиг своей цели. Благодаря Кире Семён уже знал, что его сын вовсе не был слугой Магистра и оставался в Ордене только ради своего друга. Для бессмертного было совершенно очевидно, что Алик сильно рисковал, а потому он готов был жизнь положить на то, чтобы вырвать сына из загребущих ручек Ксантипы. И всё же нужно честно признать, что до этой минуты его отцовский порыв базировался лишь на общепринятых представлениях о долге отца перед сыном.

Семёну не пришлось нянчиться с малышом и обучать неуклюжего подростка воинскому искусству, а потому этот мальчик оставался для него просто абстракцией, лишённой личностных черт. Блудный папочка даже и подумать не мог, что реальная встреча с сыном окажется для него таким потрясением. С первого же взгляда между ними как будто установилась какая-то мистическая связь, Алик мгновенно сделался для Семёна родным, его любимым мальчиком, словно он знал своего сына все семнадцать лет его жизни. Вот и смейся после этого над узами крови.

— Тебе приказано доставить меня в Орден? — равнодушно поинтересовался пленник. Он вроде бы говорил с Джаретом, но при этом его взгляд не отрывался от лица сына, словно Семён пытался налюбоваться своим отпрыском перед неминуемой смертью.

— Нет, приговор тебе давно уже вынесен, — голос Джарета звучал отстранённо, как будто говорил автомат, — я просто привожу его в исполнение. Поднимайся, не пристало бессмертному умирать, стоя на коленях.

— Так чего ж тогда сразу меня не пристрелил? — Семён с подозрением уставился на киллера, которому отчего-то взбрело в голову поиграться в патентованного палача. — Зачем было меня связывать?

— Правда хочешь, чтобы малец это увидел? — глумливо поинтересовался палач. — То-то же, — констатировал он, когда приговорённый покачал головой. — Это сейчас ты такой смирный, а как только твой сынулька отсюда отвалит, кто знает, что случится.

— Предусмотрительно, — Семён криво усмехнулся, — но как-то уж слишком великодушно для того, кто находится под установками. Может быть, тогда позволишь попрощаться с сыном?

— Лучше не испытывай моё терпение, — процедил сквозь зубы Джарет, — я и так еле держусь. Даю тебе минуту, — он отошёл на пару шагов и подтолкнул Алика к отцу. — Иди, попрощайся с папочкой, хотя на твоём месте я бы не стал разговаривать с человеком, который бросил своего сына ещё до его рождения, но решать тебе.

Семён слишком хорошо знал, как работают установки подчинения, а потому даже не сомневался в том, что через минуту, отведённую ему Джаретом для прощания с сыном, он будет уже мёртв. Но как можно уместить чувства отца к сыну в нескольких словах? Разве хватит минуты на то, чтобы рассказать этому мальчику обо всём, что разлучённый с сыном отец хотел бы ему поведать перед смертью? Увы, времени могло хватить только на самое важное. Семён глубоко вздохнул, собираясь с мыслями, но в этот момент осознал, что у него имеется нечто более значимое, чем даже прощание с сыном. На Магистре лежала ответственность за целую реальность, и сейчас только от него зависела судьба этого мира.

— Алик, ты же ещё увидишься с Мартином, правда? — Семён заглянул в глаза сыну. — Передай ему, что его магия создала угрозу этой реальности. Ему нужно сюда вернуться и всё исправить. Я знаю, что это опасно, но иначе может погибнуть целый мир. Жаль, я уже не смогу его подстраховать.

Нужно сказать, что Семён напрасно потратил несколько драгоценных секунд на своё предсмертное завещание сыну, поскольку тот настолько растерялся и запутался, что тупо пропустил его слова мимо ушей. До этого момента Алик считал, что бессмертный, которого должен убить Джарет, был приёмным отцом Мартина и к нему самому не имел никакого отношения. Однако несколько фраз, которыми обменялись бессмертные, однозначно свидетельствовали о его кровном родстве с жертвой киллера. Наверное, он мог бы ещё принять всё это за какой-то розыгрыш, если бы ни прямо-таки мистическое сходство между ним самим и этим странным незнакомцем, которого боялся даже Магистр.