Нахимовский Дозор

Бутырцев ухмыльнулся, вспомнив дело петербургских Иных-дуэлянтов. Там идею убивать друг друга без магии подсказал юным дурачкам старый вампир-крепостник. Он затеял всю эту интригу, чтобы убрать свидетеля его самоуправства в имении – соседа-Иного, юного Ныркова. Там распоясавшийся от безнаказанности вурдалак высушивал своих холопов без всяких разрешений от Дозоров. Считал себя в своем праве. Нырков, тогда еще не состоявший в Ночном Дозоре, сам по себе ему помешать не мог, но был способен понять, что происходит неладное, и донести.

* * *

Количество Иных на этом небольшом клочке суши удивило русского мага. Помимо самих тридцати семи дозорных – одного Иного не хватало до штата в русском и двух в турецком Дозорах – на заметку были взяты сто восемь Иных в воюющих армиях. У русских был сорок один Иной, у англичан двадцать четыре, у французов – тридцать два, у турок – одиннадцать. Закономерно, если исходить из численности сторон. Люди преимущественно молодые, невысоких уровней. Светлых не намного больше. Что характерно, все Иные, обеих мастей, – патриотически настроенные, честолюбивые, не захотевшие сидеть в своих провинциях, упросившие командование о переводе в экспедиционные и обороняющуюся армии. Что их всех сюда притянуло?

– Вампирский зов! – хохотнул де Сен-Тресси.

– Шарль, будьте серьезнее, – холодно выговорил французу британец.

«Ого! – отметил для себя Лев Петрович. – Как повелительно. Неужто англичанин тут не только председательствует, но и распоряжается?»

– Что думает ваш начальник по этому поводу? – в лоб поинтересовался лорд Джеймс у Бутырцева.

– Увы, я не посвящен в думы главы московского Дневного Дозора. Но для меня все это удивительно. Такого количества Иных я не ожидал здесь увидеть. Теперь я понимаю необходимость в наших Дозорах, – одновременно сказал правду и сыграл в дурачка Бутырцев.

– Уже восемь Иных погибло в Крыму с начала военных действий, – заметил Мустафа Эфенди, переводя разговор в другую плоскость.

– Четверо с русской стороны, мне доложили. Могу добавить, что по дороге в Севастополь лично упокоил взбесившегося вампира. Приплюсуйте. Кто еще? – Бутырцев выжидающе смотрел на коллег. Кто ответит, тот и главный в этой компании.

– Двое у нас, двое у французов, – лорд Джеймс был лаконичен.

– Все потери боевые, от смертельных ран, полученных на поле боя, – добавил турок. – Все случаи нами расследованы, уважаемый господин Бутырцев. Кроме вашего…

– Неужели мы не можем ничего предпринять? – удивился Бутырцев, проигнорировав намек Мустафы. – Иных не так много, чтобы ими разбрасываться.

– Никто не запрещает использовать магию и амулеты для личной защиты и лечения собственных ран. Но как лечиться, если пуля прошла через голову навылет? Ума не приложу. – Хорошее настроение не покидало шутника де Сен-Тресси. Судьбы Иных его не волновали.

II

Дальнейшее совещание было сугубо деловым. Поговорили о сложности прослушивания магического фона из-за бурлящих на театре военных действий эмоций. Обговорили возможности связываться друг с другом. Договорились провести следующее совещание послезавтра, 13 октября, здесь же с утра. Решили, что каждый захватит с собой помощника, чтобы было кому давать поручения.

Скучно, обыденно, по-чиновничьи.

* * *

Чопорный английский лорд и вежливый турок отправились по извилистой пыльной дороге вниз, в долину. А де Сен-Тресси решил составить компанию Бутырцеву в его обратном путешествии через лагеря французов и англичан.

– Что невесел, друг мой сердечный? – спросил он Льва Петровича.

Они неторопливо ехали шагом, прикрывшись сферой невнимания – просто какие-то верховые офицеры одной из союзных армий. Осенний пейзаж был скуден – каменистая степь с корявыми пеньками напрочь вырезанных на топливо деревьев и кустов, трава да ржавые сухие колючки. Но если присмотреться, то даже тут виднелись звездочки лиловых крокусов, желтые пятнышки одуванчиков, другая цветочная мелочь на низких стебельках. «Вот так и мы, Иные, среди людей – одинокие и редкие, – подумал Бутырцев. – Неужели мы должны истреблять друг друга из-за амбиций императоров и жажды наживы банкиров? Зачем мы здесь?»

– Чему радоваться, мон шер ами? – русский маг ответил в тон старинному приятелю. – Мне сам вид войны противен. Люди убивают друг друга, терпят лишения, холод и голод, мрут от холеры и простуды. Молодые и отважные люди бьются насмерть по непониманию ценности жизни. Старые и искалеченные генералы посылают их в бой, потому что всю свою жизнь делали только это и по-другому уже мыслить не умеют. И все ради чего? Ради того, чтобы не пустить Россию торговать на Средиземном море, чтобы кучка британских и французских банкиров могла нажить себе еще больше денег? Скажи, это так важно – поп или кюре будут открывать врата храма и служить в нем службу?